…У столика стоит майор, полевая форма, «крылышки», кепи под мышкой.
— Антон Романович? — майор худ, невысок. Залысины. Высокие шнурованые ботинки вычищены до зеркального блеска. Я отодвигаю стул, поднимаюсь.
— Да, это я. А! Вы тот самый майор!
— Кламм, — говорит майор и протягивает руку. Двойное «м» он произносит глухо, в нос, но со значением. С гордостью. Кривится при словах «Вы тот самый…», еще больше — после того как я спрашиваю: «Кламм? В каком смысле?» — и отвечает: «Моя фамилия — Кламм».
–Мне звонила Анна. Сказала, что вы хотите посмотреть на могилу. Я был как раз в городе, сейчас возвращаюсь в часть. Могу вас подбросить. Это по пути. Едем?
— Анна? Какая Анна?
— Подробности по дороге. Жду вас на улице…
…У майора замызганный «уазик» с брезентовым верхом. Практически закрывая майора широкими плечами, перед ним стояла вчерашняя посетительница, проникновенно говорившая «Не бойтесь!». Ее мощная рука рубила воздух перед майорским носом. Посетительница была на голову выше майора. Собранные в толстый хвост волосы двигались в такт руке.
— Здравствуйте, Антон Романович, — она повернулась ко мне. — Как встреча с вдовой? Вам показали баночку? Как она собрала так много? Не задумывались? Сделала покойнику минет?
— Аня! — сказал майор.
— Мне пора, — Анна протянула мне руку. Тыльной стороной — вверх. Я наклонился, поцеловал. Аляповато накрашенные ногти. Обветренная кожа.
— Мы будем настаивать на эксгумации. Нас поддержит областная прокуратура. Мы добьемся своего, — Анна горячо дышит на мою лысеющую макушку. — И вы все пожалеете!
Она, решительно ставя ноги, пошла прочь. Майор вздохнул.
— Поздышев, заводи. Садитесь, Антон Романович!..
Поздышев оказывается лихим водителем и отчаянным спорщиком.
— Поздышев, давай-ка внимательнее, — говорит майор. — Знак был «школа», девочка подговорила мальчика с уроков убежать, а ты летишь как оглашенный.
— Товарищ майор, я еду шестьдесят, — отвечает Поздышев. — Сейчас каникулы, так что мальчики и девочки сейчас в кустах пивасик пьют.
— Что ты такое говоришь, Поздышев! Пивасик! Это ты в Турьинске пивасик с младых ногтей хлебал, а тут места духоподъемные, тут пивасик до достижения положенного возраста не пьют. И если б они не бегали, то знак бы убрали, а раз не убрали, то… — он замолчал, вздохнул, шумно потянул носом, повернулся ко мне.
— Как вам у нас, Роман Антонович?
— Хорошо, — ответил я. — Хороший город. Душевные люди. Все прекрасно.
— Справитесь? — майор поднял бровь.
— Это даже не обсуждается, э-э…
— Геннадий Самсонович, но можно без церемоний — Геннадий. Можете на меня рассчитывать. С командованием согласовано. Имею устный приказ.