Ее тошнит. Пора уходить.
Мужчина начинает шевелиться. Аманда вздрагивает и роняет телефон на стол.
– О, привет! – говорит он хриплым голосом. – Ты… ээ… встала?
– Типа того, – быстро отвечает она и, не оборачиваясь, выходит в коридор.
– Черт, как же мне хреново, – стонет он. – Живот сильно болит.
– Кто бы сомневался, – язвительно отзывается Аманда, открывая входную дверь. – Пока.
Она стремительно выскакивает на лестничную клетку, хлопает дверью и почти бегом спускается по лестнице.
Выйдя на улицу, Аманда оглядывается по сторонам. Она не понимает, где находится, и начинает психовать. Она всегда бесится, когда чувствует себя беспомощной. Аманда доходит до ближайшего перекрестка и выясняет, что стоит на углу улиц Хагагатан и Ванадивеген. Значит, он не соврал. Она действительно всего в четырех-пяти кварталах от Уденплана и может поехать домой на метро. Судя по всему, они шли вчера этой же дорогой, только в обратном направлении.
Яркое солнце светит Аманде прямо в глаза, пока она плетется по Ванадивеген. Аманда вспотела, во рту пересохло. Дома ей придется долго отмокать в ванне, чтобы прийти в себя после бурной ночи.
К счастью, на улице Аманде попадаются только неодобрительно посмотревшая на нее старушка с собачкой и куда-то бегущий мужчина в деловом костюме. О боже, как же она хочет поскорее оказаться дома. Наконец Аманда сворачивает на Нортулсгатан и идет по ней на юг в сторону метро.
На площади Уденплан ни души. В конце июня все уезжают на каникулы или в отпуска, и город пустеет. Только на перекрестке Аманда видит трех человек, ожидающих зеленого сигнала светофора. Она останавливается рядом с ними и напряженно смотрит вперед, едва справляясь с очередным приступом тошноты. Загорается зеленый. Сделав глубокий вдох, Аманда переходит дорогу и, пройдя по тротуару вдоль уже такого знакомого синего ограждения, наконец оказывается перед входом в метро.
На дверях висит объявление, написанное размашистым почерком: ЗАКРЫТО ПО ТРЕБОВАНИЮ ПОЛИЦИИ.
– Что за… – Аманда раздраженно пинает ногой дверь.
Как же хочется домой. Живот скрутило от боли, а голова буквально разрывается на части.
Она разворачивается и идет к станции «Родмансгатан». Вряд ли она тоже не работает. Вероятно, закрытие метро как-то связано со вчерашними событиями, со всеми этими синими мигалками и воем сирен. Возможно, на стройке произошел несчастный случай. На следующем перекрестке, метрах в двадцати от Аманды, останавливается автобус. Он идет в другую сторону – к станции «Санкт-Эриксплан», – но Аманде все равно. Не раздумывая, она бежит к остановке и запрыгивает в автобус через заднюю дверь. От боли все темнеет перед глазами. Аманда сползает на ближайшее сиденье, надеясь, что водитель не заметил ее. У нее, конечно, есть немного наличных, но ими невозможно оплатить проезд, а купить билет с помощью эсэмэски она не сможет, потому что потеряла телефон. Она решает, что безбилетный проезд – это не ее проблема.