Потом мы играли в софтбол на лужайке позади нашего дома, а когда стемнело, все разошлись по домам. Отец еще не вернулся. Мать стояла на кухне возле раковины, курила и смотрела в окно на Тайлер-стрит. Мы попросили чего-нибудь вкусненького перед сном, и она разрешила нам съесть мороженое, что мы и сделали за просмотром «Шоу Эда Салливана». Отправляясь спать, мы с Джейком пожелали матери спокойной ночи. Она подставила нам щеку для поцелуя, но ее глаза неотрывно глядели на Тайлер-стрит — было ясно, что она озабочена. Я не понимал, о чем тут беспокоиться — ведь отца часто звали к себе прихожане, и визиты эти порой затягивались, потому что он помогал людям в самых разных ситуациях, например, принимал участие в долгих бдениях у постели больного или умирающего.
Когда мы поднялись в нашу спальню, Джейк сказал:
— Больше не рассказывай этого.
— Чего не рассказывать?
— Каким ты был героем, когда наткнулся на мертвеца.
— Так я и был.
— Так и я был.
— Все это знают.
— Из твоего рассказа выходит, что не был.
— В следующий раз сам рассказывай.
Джейк замолчал, но я почувствовал, как на другом конце комнаты он вскипает от возмущения.
На Рождество нам подарили часы-радиоприемник с таймером. Можно было слушать радио в течение часа, а потом оно автоматически выключалось. Вечером по воскресеньям мы с Джейком слушали «Избавление», религиозную передачу, которая транслировалась из Чикаго, из места под названием Старый Маяк. Передача представляла собой цикл инсценированных историй о людях, которые спускались в самые темные бездны, какие только можно вообразить, и лишь Свету Господню удавалось проникнуть к ним и вывести к спасению. Религиозная составляющая меня не слишком заботила, но радиоспектакли тогда были редкостью, а мне нравилось, когда историю излагали подобным образом. Обычно во время передачи Джейк засыпал, и эта ночь не была исключением.
Я слушал радио, пока оно не отключилось, и уже тоже начинал засыпать, когда услышал, как к дому подъехал «паккард». Входная дверь отворилась, и я понял, что мать вышла на веранду встречать отца. Я подошел к окну и увидел, как он вместе с Гасом выходит из гаража.
— Спасибо, Гас, — сказал отец.
— Отлично поработали, капитан. Будем надеяться, не впустую. Спокойной ночи.
Гас побрел к церкви, а отец подошел к матери, которая ждала его на веранде. Они вошли в дом и направились на кухню. Я знал, что сейчас мать положит отцу разогретых спагетти, и лёг обратно в постель. Сквозь вентиляционную решетку я слышал, как стулья шаркнули по линолеуму, мои родители сели за стол, а потом наступила тишина — отец принялся за еду.