Солнце уже садилось, когда Лиза надела джинсы и знаками сообщила Джейку, что нужно еще поработать в саду. Джейк согласился — но, по-моему, без особого рвения. Он спросил, можно ли взять меня, и после минутного раздумья Лиза кивнула. Ариэль осталась в доме, и из окон донеслись звуки рояля. Я был почти уверен, что она играет одно из сочинений Эмиля Брандта — в минорной тональности, грустное и прекрасное. Лиза вынесла из большого сарая кирку, лопату и лом и распределила орудия между нами троими. Мне досталась кирка, Джейку — лопата, себе оставила лом. Женщина привела нас к недавно вскопанному куску земли вдоль задней изгороди. Очевидно, она расширяла свой огород, но столкнулась с препятствием — почти посередине нового участка обнаружился валун размером с призовую тыкву. Камень глубоко сидел в глиняном пласте — похоже, еще с тех времен, когда ледниковая река Уоррен принесла его сюда из Дакоты. С минуту мы простояли, разглядывая его со всех сторон.
Я поднял руку, чтобы привлечь внимание Лизы.
— Может быть, просто сажать вокруг него? — предложил я, тщательно выговаривая слова, чтобы она могла читать у меня по губам.
Она гневно мотнула головой, указала мне на кирку и велела долбить.
— Тогда ладно, — сказал я. — Встаньте подальше.
Я поднял кирку и принялся крошить глину вокруг валуна. Лиза и Джейк отошли назад и предоставили мне работать одному. Я обкопал камень со всех сторон, тогда ко мне подключился Джейк с лопатой и убрал большие комья глины. Так мы проработали полтора часа, Лиза стояла поблизости и наблюдала. Я начинал негодовать — ведь она ничего не делала, лишь покачивала головой, как будто наши труды не вызывали у нее одобрения. Только я собирался громко возмутиться, как она похлопала Джейка по плечу и знаками велела нам отойти. Из груды камней с восточной стороны сарая она достала один, размером и формой напоминавший хлебную буханку и положила его в шести дюймах от валуна. Подсунув лом плоским концом под большой камень, а маленький используя в качестве опоры для рычага, она поднатужилась и рванула валун вверх. Лицо ее пересекли решительные морщины. Я взглянул на ее обнаженные руки и подивился, какие они мускулистые, какие длинные и толстые вены ветвятся у нее под кожей. Мы с Джейком побросали инструменты, встали на колени по бокам от камня, схватили его и изо всех сил потянули вверх. Наконец камень, освобожденный от цепких объятий глины, поддался. Он оказался очень тяжелым, и мы с Джейком медленно перекатили эту огромную каменную тыкву через двор к сараю, присовокупив к другим камням и валунам, которые Лиза Брандт извлекла у себя на огороде. Когда камень водворился на новое место, Джейк подпрыгнул и издал победный клич. Лиза взяла лом в одну руку, другую торжественно вскинула к небу и испустила протяжный, сдавленный, какой-то нечеловеческий стон. Услышь я такое ночью, один, — обмер бы с перепугу. Но, спохватившись, я тоже присоединился к ликованию.