– Побаливает, наверное? – дружелюбно спросил он.
Тедди замер, дыша часто и неглубоко.
– Да ты побывал в переделках, а, Тедди? Что случилось с твоим пальцем, сынок?
Тедди задышал громче, и Хэлу показалось, что в гараже пыхтит бык. Хэл видел, как второй полицейский медленно расстегнул кобуру и положил ладонь на рукоять револьвера.
Мик продолжал говорить все так же спокойно, вроде бы даже с сочувствием:
– Это сделал твой отец? Он вырвал ноготь? Наверное, боль была жуткая.
– Ты что, чокнутый? Какой отец? Он бы сказал, что в тебе ума не больше, чем в каком-нибудь пеньке, ты, ничтожество!
– Ясно. Значит, мама? Наверняка она. Диана Курио была крутой дамой, – кивнул Мик. – Она воспользовалась плоскогубцами? Да еще и молотком? Очень жестоко.
Тедди продолжал стоять неподвижно, тяжело дыша ртом, точно пробежал милю по пересеченной местности.
– Поэтому ты выдернул у нее ноготь? – вмешался Росс.
– Не смей со мной говорить! Невежественный кусок дерьма, вот ты кто! – прошипел Тедди. – Такие, как ты, вообще не должны жить! – У Тедди на лбу забилась жилка, и он сжал нож, направив его острый конец прямо в горло Россу, точно замышлял перерезать ему трахею.
– У Дженны Риксон тоже отсутствовал ноготь, – продолжил Мик, и Тедди переключил внимание на него. – И у миссис Армстронг. Тот же палец, та же рука, что и у твоей мамы. Удивительное совпадение, да, Тедди?
– Я сказа-а-ал – заткнись! – зарычал тот. – Заткнись, мать твою!
На лбу Тедди набухла и запульсировала толстая вена. Тедди готов был терзать плоть, проливать кровь. Ему нравился сам ее запах – Мик чувствовал это по хитрой улыбке, по холодному взгляду.
– Я слышал о нескольких убитых животных, – небрежно, словно обсуждая матч по крикету, продолжил Мик. – У каждого из них отсутствовал один и тот же коготь. Мы нашли под твоей кроватью спичечный коробок с ногтями и коготками. Твоих рук дело, да?
Широкая грудь Тедди поднималась и опускалась, на лице лежала полудетская и все же опасная улыбка. Он дышал все быстрее и быстрее.
– Одного я не пойму. Зачем ты названивал миссис Хэмфрис? Она тебе нравилась?
Тедди издал сдавленный стон, но Мик говорил не останавливаясь:
– Миссис Хэмфрис – красивая женщина, очень привлекательная. Ты влюбился в нее?
Влюбился в маму? Хэл едва не выкрикнул из своего убежища: «Да он ее ненавидит! «Студебекер» – вот кого он полюбил! А мама его не подпустила к нашей машине!» Но… кричать сейчас было бы глупо, тем более что Мик пытался заставить Тедди бросить нож.
Тедди будто окаменел.
– Что ты знаешь о любви? – наконец пробормотал он.