— Совсем не осуждаю…
— Не осуждаете? Я не похож на вас! И жизнь у меня по-другому идет, и люди мне другие нравятся, а ваше отношение я не признаю и не разделяю.
— Потому не осуждаю, что вы такой же, как остальные, — сказал Вадим мягко, а у Ильи дернулась щека. — И как все, вы имеете право на собственную жизнь и собственные мысли. Ваши мысли подходят для вас — они правильные для вас. — Вадим волновался и сам чувствовал, что не надо бы ему говорить это, но остановиться не мог. — Сегодня вы думаете одно, а говорите другое, а завтра будете говорить и думать третье и четвертое. И делать всегда разное. Кто может за вас сделать выбор?
Он встал и пошел в дом, гость за ним. Илья буркнул что-то, потом сказал с юмором:
— Понял! Под Карамазова сечете, под Алешку! — он даже поперхнулся от радости.
— Не секу, — ответил Вадим спокойно. — Мы не похожи. Алеша людей любил, а я не люблю.
— ?
— Очень трудно все человечество любить, люди зло друг другу делают.
— Что я слышу?! — изумился Илья — Вы же всех оправдываете!
— Человека понять можно, у каждого собственное видение мира, и каждый худо-бедно управляется с жизнью. Но когда люди собираются в общество, в толпу, это общество живет по невидимым нам и дурным законам.
— Что из этого следует? — наивно спросил Илья.
— То, что я неправ. Если люди бессильны изменить течение жизни, хотя бы и в малом, хоть и всей массой своей, как я могу осуждать их за ошибки. А если осуждаю… нет во мне любви. Много надо сделать шагов, чтобы принять людей в свое сердце. Иначе бесплодие, пустота… Помните: "И море, и Гомер все движется любовью…"
Рассеянно, мрачно слушал Илья. При последних словах Вадима он, еле сдерживаясь, желчно процедил:
— Вы философ… "движется любовью"… А как у вас с ней дело обстоит? вдруг спросил он с развязной фамильярностью.
Вадим уставился, не понимая.
— Вы кажетесь безобидным и битый час стараетесь сбить меня с толку. А я к вам не за тем пришел, между прочим!
— А зачем вы ко мне пришли?
Илья вскочил и забегал по комнате, размахивая руками. Вдруг он подбежал к Вадиму и, заглядывая в самые глаза, заговорил с нетерпением:
— Вы любите поговорить о всепрощении, о высокой любви. Вы — хороший, еще бы: какое сердце золотое. Я угадал вашу игру! — ожесточенно закричал он. — Это все маска, а под ней вы скрываете истинное лицо! И намерения у вас в точности, как у всех! Я для того и пришел, чтобы в вас разобраться. Ведь так и знал, что отгадаю! Заранее был уверен!
Вадим смотрел зачарованно.
— Теперь мой черед о любви потолковать. Хорошую девочку вы себе отобрали, философ!