— Денежки, денежки правят миром! — все загалдели, кто-то заспорил.
— Я представить не могу, чтобы мы с Вадимом по отдельности платили, обратилась Лена к Ирке, стоявшей рядом. — На анекдот похоже! Я не верю!
— Правда, правда! — воскликнула та, обрадовавшись вниманию Лены и подходящей теме: она кишками чуяла, что между Леной и Вадимом что-то неладно, и ей было да смерти любопытно.
— Законы волчьи… — повторила Лена чьи-то слова. — Они всю жизнь так жили, а мы новенькие, неопытные: нам надо побыстрее вписаться и привычки перенять.
Она вопросительно посмотрела на собеседницу.
— Это точно! Особенно язык.
— Да, такая проблема! Учишь-учишь, а все как-то не то… Я вот Дине внушаю, хочу, чтобы она здесь своим человеком стала.
— А мой Костик, — отозвалась Ирка поспешно и с радостной улыбкой, — все хуже и хуже на русском говорит! — она легко вздохнула: — Но зато лучше меня все понимает!
— У тебя Боб — австрал, тебе проще. Вадим процесс воспитания видит иначе, чем я. Приходится бороться на два фронта. — Лена нахмурилась. — А, вообще, тут нужно удачу хватать, как в военных условиях. Лопухам здесь не место!
— Вот именно!
— Муж должен быть надежный, хваткий. Деньги в дом носить. Да где такого взять?
Ирка подобралась, насторожилась. Умея интуитивно нащупать правильную дорожку, она и сейчас не ошиблась, легко зацепив Лену, проводившую жизнь в четырех стенах и нуждающуюся в ком-то, чтобы вылить накопившееся за долгое и, что греха таить, унылое времяпрепровождение.
— Мой-то, — для надежности Ирка добавила масла в огонь, — вместо того, чтобы о доме заботиться, все пропивает! Хорошо еще, что в пабе не сидит с дружками, а дома нагружается. Он шурупа всадить не умеет, зато счета такие приходят — глаза на лоб лезут! Вроде и работа у него хорошая, а мы, однако, столько лет не можем собрать на первый взнос!
— Вы и дом еще не купили?
— Нет, конечно! Пропивает он все, толстопузый! — она засмеялась как будто одобрительно.
— Ой, Ирка, я тебе сочувствую! — заботливо воскликнула Лена. — Если б ты моего знала!.. — лицо ее изменилось и даже голос на последних словах стал другим, никак не похожим на Иркин, словно она говорила с трудом, через силу. — Замучилась я с ним, — произнесла она мрачно, — какие тут заработки… одна чушь на уме. Хотя он сам, как человек, неплохой… — добавила она без связи с предыдущим, увидав светящиеся жарким любопытством кругленькие глазки.
* * *
Художница-австралийка, подруга Анжелы, прислушиваясь к звучащей поблизости русской речи, взяла предложенный Вадимом бокал вина и задумчиво сказала: