Бунт и смута на Руси (Минаев) - страница 22

Россия вступала в полосу жесточайшего террора. Князь Курбский называл опричников кромешниками: в аду тьма кромешная, соответственно, это слуги сатаны. В России, или на Руси, их так многие называли. Говоря об опричнине и семи годах беспощадного террора, следует выделить одну вещь. Если мы проследим историю любого тирана-убийцы, то увидим: нельзя просто крошить людей в капусту, даже по идеологическим мотивам. Время от времени нужно обозначать какого-нибудь главного врага. Главные враги были у Сталина. Например, в разные времена это были Троцкий, потом Зиновьев и Каменев, Бухарин. Гитлер устраивал «Ночь длинных ножей», когда была вырезана часть элиты, которая не хотела беспрекословно ему подчиняться. У всех тиранов бывали подобные «большие дела».

Казнь каждого князя, каждый посаженный на кол, сваренный в кипятке или в масле, затравленный собаками или разодранный медведями князь – был призом для Ивана Грозного, прибылью, событием. Но народ, как таракан, ко всему привыкает, и сначала люди ужасались казнью пятерых князей, потом – еще десятерых, потом – тридцати пяти бояр… Потом сорок человек повесили, а двадцать шесть утопили… Вспомним наши девяностые, когда начались первые заказные убийства. Это был ужас. А когда начали стрелять по три раза в неделю… В общем, народ реагировал, я думаю, при Грозном приблизительно так же. Поэтому нужны были большие, совершенно большие, какие-то выдающиеся дела. Вот как приблизительно выглядели опричники, без «суперстаров», в почти монашеских по виду балахонах. Вот метла, которая обычно крепилась к седлу лошади, а вот отрезанная собачья голова, которая тоже крепилась к седлу.

Едва ли не единственным человеком, который возвысил свой голос против смертоубийства, против злодейства и безумия царя Грозного, оказался митрополит Филипп Колычев… Филиппу в 1566 году было предложено стать митрополитом, и он первоначально отказался, потому что самым главным препятствием к этой должности была опричнина. Он просил, не раз протестовал и высказывался об этом публично, и когда ему Грозный сделал предложение, тот поначалу отказался, и вот как пишет об этом Карамзин в «Истории Государства Российского». Митрополит Филипп сказал Грозному: «Повинуюсь твоей воле, но умири же совесть мою, да не будет опричнины, да будет только единая Россия, ибо всякое разделенное царство, по глаголу Всевышнего, запустеет. Не могу благословлять тебя искренне, видя скорбь в отечестве…» Грозный вспылил, но царедворцы и окружение Филиппа все-таки уговорили его, и он стал митрополитом Московским и, более того, по договоренности с Грозным он был таким митрополитом, который не должен был лезть в дела опричнины. То есть вот он был митрополитом для земщины, а в рамках опричнины Грозный хотел объединить верховную государственную власть и верховную духовную власть.