Когда все вчетвером они оказываются внизу, Ричард уже стоит перед каменным пьедесталом высотой чуть меньше человеческого роста. Идущий позади мальчишка глазеет по сторонам с разинутым ртом, Ада же чуть более сдержана и уже не спешит вперед с прежним рвением. Заметив на себе взгляд Коннора она невольно закусывает нижнюю губу и отворачивается. Он же смущенно отводит глаза, когда навязчивый голос в глубине сознания с укором подсказывает, что сделала она это вовсе не от чувства вины за свою былую несдержанность и все то, к чему она привела, как того ему втайне хотелось бы. Он — вор и убийца, невзирая на все обстоятельства. Для всех них. Отличие состояло лишь в том, что едва ли Блез, всю сознательную часть жизни прослуживший Триаде, хоть в чем-то его осуждал.
Коннор поднимается по широким ступеням к установленной наверху каменной плите и поворачивается к уже стоящему там другу. Его губы чуть приоткрыты, а взгляд округлившихся глаз торопливо бегает по незнакомым рунам, словно упрямо пытается понять написанное самостоятельно. Свет факела разливается по камню и с ювелирной аккуратностью выбитых на нем словах. Прямо под ними, в идеально подогнанной под размер круглой выемке, установлено и последнее сокровище, сохранившееся на Языке: размером чуть больше кулака, пластина из чистого золота сияет под пляшущим огнем факела безупречным рельефом мастерски вычеканенного на ней изображения, будто начищали ее не далее как вчера.
— Ну и рожа... — замечает поднявшийся вслед за ними мальчишка и восхищенно умолкает.
Изображенный на пластине дракон в ярости расправляет крылья и выгибает шею, обнажив кинжалы зубов. Языки его пламени, навеки влитые в металл, летят во все стороны, вслед за крохотными фигурами, в страхе бегущими прочь. Коннор не решается коснуться пластины, равно как и все остальные, и словно зачарованный изучает крохотные чешуйки драконьей шкуры, любовно отлитые древним умельцем.
— И в Гренне было подобное? — наконец нарушает молчание Ричард, обращаясь к рядом стоящему Блезу.
— Нет, — тот мотает головой, но не отрывает взгляда от написанного, — только кривой кусок камня.
— Тогда и это должно что-то значить, — Ричард взволнованно облизывает пересохшие губы. — Ты ведь... можешь перевести все прямо сейчас?
— Могу, — теллонец наконец поднимает на него глаза и кивает в сторону найденыша. — Но хочешь ли ты, чтобы это услышал и он, сир?
— Да я как рыба немой! — искренне возмущается мальчишка, едва заслышав подозрения на свой счет. — Таром вам клянусь!
— Можешь хоть жизнью своей никчемной, я тебе доверять не стану, — холодно возражает наемник. — Не хочу у следующей же сокровищницы повстречать толпу слюной истекающих на мое золото оборванцев.