Горло сжимается само по себе. Сильнее, чем в любой другой раз за этот день. Кого из них двоих ему хочется увидеть лжецом сильнее?..
— Ты отца себе не выбирал, — Блез все же поворачивается к нему, спасая от окончательного погружения в болезненные мысли. — Мой наверняка тот еще выродок, но многое бы отдал, чтобы хоть раз его просто встретить. Мне жаль, что я судил тебя по твоему отцу… сир Ричард.
Он чуть сжимает руку и лишь тогда понимает, что держит в ней что-то тихо захрустевшее. Свернутое и залепленное воском письмо, так и не добравшееся сегодня до голубятни бургомистра. Ричард смотрит на него пристально, двигает, заставляя свет заиграть на отпечатавшейся в воске луне.
— Договор, который мы подписывали в Гренне, — снова заговаривает рыцарь, — еще у тебя?
— Цел. В тубе лежит.
— Можно?
Кресло тихо скрипит, когда Блез двигается на нем, шуршит шнуровка вещевого мешка, а затем бумага. Он передает договор молча, без единого вопроса, и в тот же миг, как он оказывается в руках Ричарда, обе бумаги летят в почти затухший камин. Сперва огонь чуть пробует самый угол, а следом спешно разгорается, обхватывая бумагу, скукоживая ее и окрашивая черным, плавя восковую печать на письме отцу.
— Я обещаю перестать издеваться над тобой только как над сынком Монда. Не думай, что мне вдруг станет приходиться по душе все, что ты выкидываешь.
— И все же, я хотел бы, чтобы ты остался, — признается Ричард глухо. — Но не как мой наемник. Если это возможно.
Глава 21, или Рок былых времен
640 год от Прибытия на Материк, через неделю после разрушения резервации Скара
Лишь с очень большим трудом Амиану удавалось не терять счет дням. Холодные и пасмурные, они были до отвращения похожи друг на друга. Они начинались поздно, а заканчивались рано, но и в те недолгие светлые часы, когда показывалось солнце, оно совсем не грело, лишь спешило спрятаться за бледными облаками, затянувшими все небо, будто чего-то боялось. Морозы подкрадывались все отчетливее и грозились вот-вот ударить во всю силу, листва с деревьев уже превратилась в пестрый ковер на земле, и небо сквозь голые ветви можно было увидеть безо всякого труда, но смотреть там было на что, пожалуй, только ночью. Заворачиваться в полученный теплый плащ, все равно чуть дрожа от холода, подкладывать руки под голову и, сквозь срывающиеся с губ облака пара, пристально наблюдать за звездами в отдалении от остальных. Он не думал, что может скучать по ним и скучать так сильно, пока не оказался заперт в своей клетке.
Днями безызменно босоногий Друид вел их через лес, будто бы ему были подвластны тайные знания о том, какая тропа убережет их от коварного болота или голодных хищников, на ночь он же находил им пристанища и, порой, где-то добывал мелкое зверье и съедобные корешки. Амиан не мог понять, что за силы подчинялись ему и позволяли делать подобное, но очень скоро вид будто камень спокойного долинника стал вызывать в нем что-то схожее с восторженным трепетом.