— Этого не может быть, — твердил он себе, пытаясь найти хоть какой-то смысл во всем том, что происходило с Ним в течение последних лет.
Смысла не было. Ну, не было, хоть убей!
И убьют, вдруг подумал он. Убьют, ведь, и фамилии не спросят…
Он вдруг по-настоящему испугался. Постой, постой, а как же с Погибенко?
«Что с Погибенко?» — спросил его внутренний голос. «Как это “что”?! Где он?!»
«В каком смысле?»
«В прямом, черт меня побери! Не может же человек просто так исчезнуть. Кто-то должен о нем вспомнить…»
«Кто?» — издевательски спросил внутренний голос.
«Не знаю… Родственники!»
«У тебя нет родственников».
«Есть, но дальние».
«Ты их не интересуешь».
«Они меня тоже…»
«Вот видишь!» — обрадовался внутренний голос.
«Видишь! — передразнил Борис Николаевич сам себя. — Но кто-то же должен быть! Друзья, приятели, товарищи по оружию. Собутыльники, в конце концов!»
«Нет у тебя друзей. И всего остального, что ты только что перечислил, тоже нет!»
«О, черт!»
«Правильно. Ругайся. Может быть, полегчает!»
«Заткнись!»
«Заткнул один такой. Ха-ха!»
«О!.. Стоп! Вспомнил. Я же пенсионер. Должны же быть хоть какие-то бумажки, справки там разные…»
«Ты думаешь, они полные идиоты?»
«Кто?»
«Не притворяйся! Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь».
«А… Эти… Нет, идиотами я бы их не назвал».
«Вот именно! — торжествуя, сказал внутренний голос. — Конечно же, они давно позаботились о таких мелочах, как справки. О так называемом «бумажном» следе».
«Каком еще “следе”, о чем ты?»
«О том, который остается после жизнедеятельности любого человека».
«Остается?..»
«Да!»
«В прошедшем, значит, времени…»
«Да! Да!»
«Ты хочешь сказать, что меня уже нет в живых?..»
«Да! Да! Да!»
«Этого не может быть…»
«Еще как может! Вспомни, с кем ты имеешь дело».
«Значит, больше нет товарища Погибенко?»
«Скорее всего…»
«У тебя есть какие-то сомнения?» — с надеждой спросил Борис Николаевич у самого себя, почувствовав тень неуверенности у внутреннего голоса.
«Всякое могло быть».
«Конкретней!»
«Они могли поставить вместо тебя другого человека, например… Хотя это бред!»
«Конечно, бред! У меня же там есть соседи. Ахмедзенко и другие».
«Соседи — не проблема».
«Как это “не проблема”?»
«А так. Ты что, забыл, с кем имеешь дело?»
«Помню, чтобы их…»
«А вот ругаться нехорошо!»
«Пошел ты!..»
«Смешной человек! Куда ты пойдешь — туда и я. Ты что, и это забыл?..»
Борис Николаевич с силой потер лицо.
Надо лечиться, как-то вяло подумалось ему. А что толку? Кому это, действительно, нужно? Ему? Нет. Им? Конечно! А вот раз им нужно, то пусть и лечат…
Все эти ночные разговоры с самим собой, все это самокопание… Господи, как надоело все!