— Боюсь, наша безбилетная спутница думает обо всем этом, не переставая.
По вспыхнувшему лицу Рябининой я понял, что попал в самую точку.
— Ну-ну, — поспешил я успокоить ее. — Не нервничайте, коллега. Никто не собирается отнимать у вас хлеб. В вашем полуподпольном положении это было бы бесчеловечно с нашей стороны.
— Отстань, Лапшин, — посоветовала она мне.
— Уже, — ответил я и снова обратился к Сюткину: — А что говорит по этому поводу эскулап?
— Илья? — уточнил он.
— Да.
Костя пожал плечами.
— Ничего он не говорит, — удивленно проговорил он. — Обыкновенные приступы. Во всяком случае, именно так он к ним и относится, я полагаю.
— Ничего странного он не заметил?
— Если и заметил, — ответил Сюткин, — то мне об этом он ничего не сказал.
— А ты не заметил в его поведении ничего странного?
— Слушай, ты кто? — полюбопытствовал он. — Эркюль Пуаро?
— Мисс Марпл, если угодно, — ответил я. — Просто интересно, что это вокруг меня происходит. А тебе не интересно?
— Я еще не включился в обстановку, — признался он. — И все это, если честно, кажется мне бредом.
— С похмелья нам всегда все вокруг кажется бредом, — сказал я ему. — Ты включайся, включайся.
— Мне бы пива.
— Костя! — сказала Рябинина.
— Лучше не надо, — согласился я с ней. — А то этот бред покажется тебе нормальной реальностью.
— А мне это и так не кажется чем-то из ряда вон выходящим, — заявил вдруг он.
— И напрасно, — отреагировал я. — Этот Левит еще куда ни шло. Кто его знает, может, он и вправду имел больное сердце. Но женщина была вполне здорова.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво посмотрела на меня Рябинина.
— Очень просто, — ответил я. — В разговоре, который ты слышала, она ничего не сказала о своем больном сердце, ведь так? Но она обязательно об этом упомянула бы, если и в самом деле болела.
— Не факт, — недоверчиво протянул Сюткин.
— Факт, — твердо произнес я. — К тому же не думаю, что ее взяли бы на эту работу, будь у нее больное сердце. Они же все проходят медкомиссию, или я ошибаюсь?
— Да вроде нет, — нехотя согласился Сюткин.
— И что получается? — продолжал я. — Что мы вообще имеем? Нормальный, пышущий, можно сказать, здоровьем, человек — я имею в виду Левита — помирает от инфаркта прямо за столом, и никто и пикнуть не успевает. А потом здоровая во всех отношениях женщина, это мы только что выяснили, получает сердечный приступ на рабочем месте. И что-то она знает, что-то такое, чего не знаем мы.
— Откуда ты знаешь, что она что-то знает? — спросила Рябинина. — Судя по ее словам, она, наоборот, ни о чем не догадывается — она просто что-то заподозрила, а что — ей самой было непонятно.