Б и Б, вы, наверное, думаете, что по прошествии пятидесяти лет я могла бы уже смириться с мыслью, что никогда не найду своего первого ребенка, но это не так. Точнее говоря, мне было особенно трудно жить с этим после смерти вашего отца, когда я чувствовала себя такой одинокой. Как вы знаете, мне было так плохо, что я взяла свой борд, поехала на мыс и едва не сломала себе шею. Глупо, понимаю, но не могу сказать, что бесконечно сожалею о своем поступке, – ведь, как ни странно, именно несчастный случай привел меня к вашей сестре.
Не окажись я в больнице, после чего мне назначили обследование, я вряд ли узнала бы так скоро о своей болезни. В те дни я еще чувствовала себя хорошо. Так что, если бы врачи не начали химиотерапию и я однажды не осталась бы дома, сидя перед двумя флаконами пилюль и имея силы лишь на просмотр видео на компьютере, вы могли бы не услышать мою историю целиком.
Б и Б, вы знаете, что я делаю эту запись, потому что не надеюсь прожить долго. Не буду лгать, мне тяжело уходить так рано. Но за этот краткий промежуток времени, начиная с того дня, когда у меня возникла дурацкая идея покончить с собой, мне довелось испытать счастье, которого хватило бы на всю жизнь. А теперь я хочу поделиться им с вами.
Элинор Беннет как раз закончила заполнять свой органайзер для таблеток на неделю и сидела за ноутбуком, выискивая данные о питательной ценности различных блюд, поскольку решила, что единственный способ замедлить прогрессирование своей болезни, если таковой вообще есть, – это диета. Она чувствовала, как препараты вымывают «добро» прямо из ее семидесятилетних костей. Пока она читала статью в Интернете, на экране всплыла одна из этих надоедливых реклам с изображением чайота, мексиканского огурца. Вид его колючей зеленой кожуры напомнил Элинор о ранних годах жизни на острове.
Когда исчезла мать Кови, Перл проявила к девочке поистине материнское участие и каждый вечер перед уходом домой крепко обнимала ее. Ее объятия, отдающие тальком, дарили большое утешение покинутому ребенку все дни недели. Кроме понедельника, потому что в понедельник вечером варился особый суп. Не буйабес, не перечный суп, а говяжий с овощами, в том числе с этим ужасным