Все бегали бегом, с азартом, и работа показалась Мишке веселой озорной игрой. Само собой получалось, что катали они бревна вдвоем с Шаровым. Всего на штабеле было три пары, Княжев оказался седьмым, но он только отковыривал бревна от штабеля, и их тут же подхватывали другие сплавщики. Работали быстро, брызги взлетали выше штабеля, дождем сеялись на людей, бревна, реку. Мишка не испытывал никакой неловкости. Ему казалось, что никто сейчас и не глядит на других: успевай только прыгать через бревна.
8
А на поляне, возле сосны, впервые в эту весну разгорелся настоящий тетеревиный ток. Токовик слетел с сосны в тот самый момент, когда весновщики скрылись в бору. Впервые к нему подсели еще три тетерева, и все, перебивая друг друга, принялись урчать и бегать по поляне, подпрыгивать с поворотами в воздухе. Они азартились, угрожающе шипели, но до драки дело не дошло: каждый из них как бы обтаптывал свою маленькую полянку, и каждый пел свою песню. Тетерки квохтали и прятались где-то в лесу, перелетали все ближе к поляне, но на землю не садились.
Почти вместе с началом тока Настасья с Галей открыли свой вагончик, растопили плиту и начали готовить. Комендант Сергей подносил к вагончику дрова, складывал их тут клеткой, стучал, кашлял... Тетерева слышали все это, но делали вид, что не обращают никакого внимания на людей, как и они на них.
Мишка не знал, много ли прошло времени, он настроился работать до обеда, но Княжев вдруг хлопнул рукавицами и с силой воткнул багор в толстую сосну:
— Оставь маленько! Пошли завтракать!..
Когда мужики вышли из леса, доходил уже девятый час. Солнце стояло высоко, на поляне хорошо пригревало, было полуденно тихо: ток у тетеревов уже закончился.
Вагончик был небольшой, человек на семь. Пока завтракала первая партия, одни сидели на крыльце, другие ушли в барак, кто-то принес с реки и пересаживал свой багор при дневном свете...
Когда Мишка направился к вагончику, навстречу выходил Шаров и, улыбаясь, сообщил громко:
— Иди погляди, какая там курочка за раздаткой.
Мишка нырнул в вагончик, и его удивило, как все тут чисто и обе поварихи в белых, совсем свежих халатах и таких же колпаках. Сплавщики ели, побросав фуфайки и шапки в общую кучу в угол у входа.
— Погуще клади, воды-то не больно лей, — говорил у раздатки коренастый Ботяков.
— Через край выпьешь, — ответила ему Настасья, высокая рыжая красавица, с красным от жары лицом. По ее глубокому голосу Мишка понял, что она смелая и уверенная в себе. А второе накладывала совсем еще молоденькая, тонко перетянутая по халату пояском повариха. Может быть, она была ровесницей Мишки: от взглядов и мужицких слов она опускала глаза, и Мишка отметил, какие у нее длинные и густые ресницы. Ему так понравилось, что она смущается взрослых, как и он, и сделалось обидно, что Шаров, поди, всю ее «ощупал» своими серо-наглыми большими глазами. Мишке уже хотелось защитить ее от кого-то, оберечь незаметно.