В «Уроках…» С. Залыгина психология школьника спроецирована в общую психологию времени. Ребенок не хочет идти в школу («Чего я там не видал, в этой школе») — и это звучит обобщенно: что хорошего в жизни? Постепенно последнее становится главным мотивом в рассказе. Могут возникнуть самые различные ассоциации, в том числе и литературные. Вспомнились вдруг слова Ахматовой, так отреагировавшей на мнение о том, что Зощенко опубликовал слабые рассказы: а почему он должен «для них» писать хорошо?
Пафос неудовлетворенности происходящим в современном мире определяет содержание и интонацию повести. Конечно, это не школьник сопоставляет две властные силы — Чингисхана, с его жестокой [армией] в миллионы лошадиных копыт, и американского и российского президентов с их ядерными кнопками. Это сам автор предлагает задуматься о трагичности цивилизации, не отказывающейся от диктата силы.
Так начинает звучать очень близкая писателю тема: главная ценность в мире — не цивилизация, а нравственность, составляющая сердцевину культуры.
Вне культуры существовала жестокая власть (в рассказ включены, видимо, автобиографические воспоминания о сосланных в Сибирь из Ленинграда женщинах с немецкими фамилиями после снятия немецкой блокады, сосланных на погибель), вне ее продолжают функционировать родственные прежней тиранической власти партийно-идеологические (краснознаменные) формы управления народным сознанием.
И как антитеза злому — культура и сублимированная в ней человечность. С. Залыгин — в который раз — обращается к близкому ему художественному опыту земляка — В. Распутина, чья исповедальная «деревенская» нравственность вызывает у него аналогию с толстовской моралью. Но не забыта и психологическая задача в рассказе: драматические переживания старого человека, страдающего от непутевого Вовки и ликующего: «Вовка вернулся! Живым, невредимым!»
В опубликованных через месяц заметках «Культура, демократия и тоталитаризм» Залыгин предлагает иную, чем это принято, систему соотношений между названными понятиями. Опорной выступает культура. Не потому, что слово «демократия» и явления им обозначенные, в последнее время сильно скомпрометированы. А по нормальной и, главное, исторической логике первенство должно принадлежать культуре («Культура произвела на свет демократию, но никак не наоборот»). Утверждая это, писатель считает, что даже смену государственных формаций (рабовладельчество, феодализм, капитализм и пр.) обусловливает культура. Так никто еще у нас не говорил. Никто столь высоко не оценивал место и значение культуры в историческом бытии народов. Даже современное образованное окружение президентов (Горбачева и Ельцина) твердило, что русская культура считает своим источником демократию.