Бруни хмыкнул.
— Правильно полагаете.
— А братья-сестры?
— Ничего о них не знаю.
Эрик не стал спрашивать, почему дети оказались не в одном приюте, или почему Бруни не искал родню. Наверняка тот вскоре пожалеет о сегодняшней откровенности, так что незачем выпытывать лишнее. Да и что изменят расспросы? Помогут найти утерянную родню? Ой, вряд ли. Да и нужно ли искать? Едва ли парень обрадуется, если ему на голову свалятся чуть подросшие единоутробные браться или сестры. Которых, к слову, надо как-то содержать и воспитывать. И господин их точно прогонит, замок — не приют…
Бруни огляделся.
— Скорее бы… — Он осекся, глядя на подходящего Хаука. Вскочил, поклонившись.
Эрик остался сидеть, как сидел.
— Я был неправ и приношу свои извинения, — сказал Хаук, глядя на Эрика сверху вниз. — И спасибо, что удержал от непоправимого: я бы не остановился, пока не убил, и это было бы… бесчестно. Останься.
Эрик, поднявшись, поклонился в ответ.
— Что до тебя. — Хаук повернулся к оруженосцу, все еще не поднимавшему глаз. — В гибели Гарди не могло быть твоей вины. Мне следовало бы подумать о том, что он куда старше и опытнее тебя, прежде чем решить, что ты подвел и его. — Он вздохнул и продолжил. — Рана Аделы — на твоей совести. Но Стиг, который все видел, уверяет, что происшедшее было случайностью. Ты отступил, уворачиваясь от меча… хотя Ингрид говорит, что она на твоем месте парировала бы. Я тоже не отступил бы, зная, что у меня за спиной женщина. Но первый бой — есть первый бой.
— Я не хотел подводить вас, господин.
— Оставляя вас за спиной, я полагался на Гарди, не на вас со Стигом. И мне следовало вспомнить об этом до того, как… — Было заметно, что эти слова дались Хауку с явным трудом.
Он помолчал.
— И, самое главное, госпожа просила о милосердии. И потому будем считать, что ты получил наказание за то, что оплошал. Хотя, как я вижу, одаренный и тут вмешался.
Эрик пожал плечами. Глупо отрицать очевидное. Бруни молчал, опустив очи долу.
— Благодари господина Эрика, что удержал мою руку. Госпожу Ингрид и Стига, которые просили за тебя. И особенно — госпожу Аделу.
Бруни молча поклонился.
Хаук кивнул. Перевел взгляд на Эрика.
— Можешь посмотреть, все ли правильно сделала Ингрид?
— Да, конечно.
— Сходи к кухонному костру, пусть покормят, тебя не было со всеми. И возвращайся. А потом будем прощаться с мертвыми. Хотя тебе едва ли есть по кому скорбеть.
Он развернулся и зашагал прочь.
— Надо бы радоваться, — еле слышно произнес Бруни. — А словно мордой в лужу сунули, как щенка.
Эрик усмехнулся.
— Еще пожалей, что мало досталось.