Она, всхлипнув, завыла в голос.
— Отворот? — не понял Эрик.
— Ну да, — успокоилась Свея так же стремительно, как и разрыдалась. — Отворот. Чтобы твоя пустоцветка тебя забыла. Видно же, что она тебя приворожила, какой дурак по доброй воле будет с бабой, которая старше. Да еще не родит… И подействовало же!
Слуга снова дернулся. Эрик выставил ладонь, призывая его помолчать. Все это очень ему не нравилось.
— Почему ты думаешь, что подействовало? — осторожно поинтересовался он.
Свея улыбнулась, взгляд ее стал бархатным.
— Так ты сам сказал, что не придет, если ее позвать. Значит, плевать ей на тебя теперь. Значит, подействовало. А он говорил — не меньше трех раз, на третий подействует.
— Кто — «он».
— Он велел никому не рассказывать. Вот, заговоренные. — Она залезла в карман, раскрыла ладонь. Эрик в ужасе уставился на зернышки клещевины.
— На жаровню бросить, обязательно ночью или под утро, — продолжала Свея. — Когда твоя блядь спит в шатре с благородными, а тебя рядом нет. Благородным вреда не будет, они же приворотами не балуются. И мне тоже вреда не будет.
Совсем никакого вреда не будет… Эрик смотрел на зерна остановившимся взглядом, уже не видя, а внутри разгоралась ярость, выплескивалась в кровь, застилала мир алой пеленой, заставляла стискиваться челюсти и сжиматься кулаки. Он загнал ее глубже, чтобы не прорвалась в голосе. Нельзя пугать девчонку. А там, не замечая, продолжала.
— Как бросишь, обязательно сперва у Творца помощи попросить, а потом наговор прочитать. Как же там было?.. А, какая теперь разница! — Она махнула рукой. — И так три ночи подряд. Чтобы все наговоры-заговоры рассеялись. Чтобы та девка, которая заговаривала, от того, на кого заговор наводила, отвернулась. И ни за что никому не говорить, иначе не подействует…
Старик запрокинул голову, словно хотел завыть, закрыл лицо ладонями, явно все поняв. Да уж, глупость порой бывает смертельной.
— А оно, вон, сразу, подействовало, — девушка захихикала, смех перешел в кашель. — Только поздно. Вот помру, и все… И госпожа помрет. И господин…
Она закрыла глаза и откинулась на колесо, явно собираясь заснуть.
— Кто «он»?! — встряхнул ее Эрик, с трудом подавляя желание трясти ее, пока не скажет. — Кто тебе это дал?
— Ну что ты пристал, — капризно протянула Свея. — Будешь таким занудой, я с тобой спать не лягу, хоть на коленях проси.
— Кто? — повторил Эрик. Потянулся к плетению — подчинить разум и заставить говорить. Не вышло. Твою ж…
Старик, стоявший в стороне, отвел руки от лица и, сжав кулаки, шагнул к дочери.
— Да Бруни же! Кхе… Он… Кхе… Он умный. И доб… рый.