А соврать можно много чего. Много чего можно придумать так, чтобы никто не подкопался. В худшем случае — откажут в наследовании, и земли уйдут короне. Но если вспомнить, что говорил Гарди — едва ли. Нет, в худшем случае тот, подставной, решит, что делиться незачем. Но тут уж как повезет, не попробуешь — не узнаешь. Да, наверное, можно и найти ниточки, за которые придется дернуть при случае.
Конечно, самому после такого в замке уже не показаться… Но что помешает назначить управляющего и жить себе припеваючи на присылаемые деньги? Какое-то время молодому наследнику будут спускать с рук нарочитое пренебрежение обязанностями, ведь благородный — это не только пиры и охоты, это и война. В любой миг, когда король прикажет. В том же приграничье.
Хотя почему бы и не показаться? Куда пойдут воины после гибели тех, кому присягали? Возвращаться смысла нет, без оплаты-то. Проще договориться, выбрать главного да и остаться в том же приграничье. Найти нового господина, а то и в разбойники податься. Места здесь суровые, отсюда мало кто возвращается.
Только для этого нужно все-таки прикончить Аделу. Хотя нет, зачем? Сама умрет, оставшись без помощи. Нужно прикончить одного не в меру шустрого одаренного…
Хаук, меж тем, вовсе не собирался быть благоразумным.
— Не знаю, будет ли искать тебя Эрик. Но, клянусь, я тебя найду. Сам породил — сам и убью.
Эрик мысленно застонал. Ладно сам он, балбес нетерпеливый, но Хауку-то в его годы сам Творец велел набраться мудрости…
Хотя какая, к демонам, мудрость, когда человек, несколько раз едва не убивший дорогую тебе женщину, держит нож у твоего горла? Сам-то Эрик ровно потому же не смог притвориться, будто ничего не знает. Стоило только вспомнить, как Ингрид — Ингрид, которая бестрепетно встала рядом, ожидая отряд чистильщиков, пришедший, как они думали, за их головами — рыдала, когда он едва не отправился к Творцу, и в глазах темнело от ярости. Хотелось, чтобы неведомый враг кровью заплатил за ее слезы.
— Ну да, за меня же твоя женушка просить не станет… — Бруни перевел взгляд на Вигге, что возвращался к ним, ведя в поводу оседланного коня. — Стой там. А ты, выродок, ступай за казной.
— Даже если стала бы, — сказал Хаук, словно не слыша. — Урок, что преподал мне Фолки, я выучил. Сколько волка ни корми… — добавил еле слышно. — Надеюсь, рука не дрогнет. Все-таки моя кровь…
— Кровь? — зло расхохотался Бруни. — Ложка малафьи! Вот и все, чего стоит эта ваша кровь. — Он зыркнул на Эрика. — Чего стоишь! Я сказал, за казной!
— Я не знаю, где она хранится, — пожал он плечами.