Про проход между мирами, позволяющий в считанные минуты покрыть многие и многие лиги, например, вовсе рассказывать не стоило. Это секрет чистильщиков, и Эрик, хоть и сбежал из ордена, раскрывать его вовсе не был намерен. Для отряда Хаука он совершенно бесполезен: войти в проход могли только четверо — да и опасен он. Вон, сами едва выбрались сегодня. Зато ненужных расспросов и подозрений хватит надолго. Так что незачем.
— А дезертиры — ребята тертые, — продолжал Хаук. — Опасные, особенно когда соберутся дюжины две. Сперва обстреляют, потом дорежут тех, кого не пристрелили.
— Разве здесь есть кого грабить? — удивился Эрик.
— Отряды, вроде нашего. Деревни, как та, где мы ночевали… ах, да. Деревни тут богатые: земли много и родит хорошо. Монастыри то и дело грабят. Купцов.
И то правда, как же без купцов. Купцы в новые земли приходят сразу же следом за солдатами, а иногда и раньше них.
— Вот здесь можешь устраиваться, — сказал Хаук, заходя во второй разноцветный шатер и показывая на место рядом с разложенными поверх тканого ковра четырьмя меховыми одеялами. — И Ингрид тоже может здесь спать: ночью, пока я не в карауле, сам за женой присмотрю. Только для вас одеял не найдется, уж извините.
— Мы и плащом обойдемся, — сказал Эрик. Интересно, где носит остальных обитателей шатра? Насколько Эрик понимал — Гарди, Фолки и их оруженосцев.
— У вас удивительно мало вещей для тех, кто странствует по приграничью, — заметил Хаук. — И для бывалого ты слишком немного знаешь о том, что тут творится.
Вот и началось. Придется выкручиваться.
— Мы неприхотливы, — сказал Эрик.
— И твоя женщина?
— На самом деле я куда капризней, чем Ингрид, — засмеялся Эрик. — Творец явно что-то напутал, поместив дух сильного мужчины в тело прекрасной женщины. Не могу сказать, что я этому не рад.
— Давно вы вместе?
— Это имеет значение?
— Я не так выразился. Давно ли вы спите меня не интересует. Сражались ли вы вместе? Или просто встретились и решили странствовать, ни разу не видев, каков другой в бою?
— Я же говорил, что мы три года путешествовали с купцом по восточным землям. — Вот поэтому Эрик и не любил врать. Как бы ни хороша была память, утруждать ее запоминанием придуманных историй он вовсе не хотел. И он готов был биться о заклад — сейчас дело было вовсе не в невнимательности Хаука. Да, он нанял первых встречных, и они уже спасли его жену от отравы, и, возможно, от падения с лошади, приняв удар на себя. Но все равно хотел знать, с кем связался. И спрашивал якобы забыв, о чем уже заходил разговор, именно для того, чтобы услышать еще раз и сравнить — не будет ли один рассказ противоречить другому?