Хаук вышел из тени шатра.
— Я уже думал, что тебя не добудятся. Бруни сказал, что когда принес обед, ты не проснулся. И ужин тоже проспал.
— Бурная ночь выдалась, — хмыкнул Эрик. — И еще более насыщенный день.
— Полагаю, спрашивать, почему именно ночь оказалась бурной, бесполезно? — поинтересовался Хаук.
— С такой-то бабой? — хохотнул появившийся рядом с ним мужчина, на вид чуть младше Хаука. — Чем еще молодым заниматься?
Эрик уставился на наглеца. Тот осекся, сглотнул.
— Прошу прощения, господин. Я не хотел ничего плохого.
Эрик кивнул. Снова повернулся к Хауку.
— Ты не представил меня своим людям.
— Ты слишком крепко спал, — усмехнулся Хаук. — Это Вигге. Копье и меч. Был правой рукой отца, почти наравне с Гарди.
— Вы мне льстите, господин. — Вигге потупился, пригладив волосы, цвета которых в полумраке было не разглядеть.
— Вовсе нет.
Эрик коротко поклонился, не улыбнувшись. Был правой рукой отца а сейчас, наверняка, правая рука сына там, где дело касается простых воинов. Значит, ссориться с ним не стоит. Если, конечно, сам не продолжит на рожон нарываться. Но и делать вид, будто подобные шуточки в порядке вещей, тоже нельзя. Пусть Хаук и ценит этого заслуженно, но Эрик не юнец, только-только получивший перстень, чтобы позволять подобное панибратство. А Ингрид — не обозная шлюха. По крайней мере, пустой не имеет права так шутить в самом начале знакомства. В устах одаренного та же самая фраза прозвучала бы совсем по-другому.
Хаук хлопнул его по плечу.
— А это Эрик. Не знаю, как он сражается, но целитель отменный.
— Узнаем в свое время, — снова поклонился Вигге. — Дар всегда пригодится.
— Именно. — Хаук мотнул головой, зовя за собой. — Пойдем, познакомишься с остальными.
Отряд Хаука ничем не отличался от отрядов других благородных. Трое конных — сам Хаук, Вигге и еще один. Оруженосец, хоть и ехал верхом вместе с господином, полноценным воином не считался. Три меча, четверо с самострелами. Хаук обошел всех по периметру лагеря, и для каждого у него нашлось доброе слово. Похоже, этих людей он в самом деле знал не первый год. Эрик кланялся, шутил в ответ на шутки и думал, мог ли кто-то из этих людей желать зла своему господину, и если мог, то зачем. Ответа не было.
— Ну вот, — сказал Хаук, наконец. — Моих людей ты знаешь. С людьми Гарди и Фолки — они спят пока — познакомишься завтра, да и на слуг посмотришь.
Эрик кивнул. К остальным тоже стоило присмотреться. Хотя вряд ли эту игру затеял простолюдин. Гарди или Фолки?
— А теперь давай присядем и поговорим… — начал было Хаук. Эрик не дослушал, замер, уставившись в ночь — туда, где в темноте вдруг перестал просматриваться силуэт коня. Шагнул вперед — Хаук осекся на полуслове — зажег светлячок, послав его прочь от себя, в темноту. Которую светлячок рассеять не смог. Прямо над землей висело облако черней самой ночи.