Он открутил пробку фляги — пальцы перестали дрожать, уже лучше. Подавил желание опорожнить ее в пару глотков. Как там сказал Гарди, чтобы спалось лучше? Да он и так уснет мертвецким сном. Это просто усталость. И слабость. Тело просто еще не восстановилось до конца, вот разум и выкидывает этакие шутки.
Он устроился рядом с Ингрид. Сунул мешок под голову, завернувшись в плащ. И обнаружил, что не может заснуть, когда Гарди сидит за спиной — пусть даже их разделяет все пространство шатра. Ингрид уже спала, а у него глаза раскрывались сами, разглядывая то ее умиротворенное лицо, то тканевую стенку шатра, уши вслушивались в дыхание, шорох, покашливание, стук фигур за спиной. Сами собой стискивались челюсти, мышцы никак не хотели расслабляться, чтобы Эрик был готов вскочить в любой миг. И вроде бы убийца уехал из лагеря. Но что, если он не один?
Будь Эрик псом — сейчас бы шерсть на загривке стояла дыбом. Хорошо, что он не пес, все бы сразу поняли, что он места себе не находит.
И с этой нелепой мыслью он все-таки уснул.
Чтобы проснуться от крика.
Эрик, вскочив, зажег светлячок. Затрещало полотно шатра, в дыру ввалился незнакомый мужик, в кольчуге и с ножом. Замер на миг, сощурившись на светлячок, и этого мига хватило Ингрид, чтобы подхватить меч и зарубить его. Эрик сдвинул светлячок к дыре, за которой ему почудилось шевеление, плетением втащил еще одного чужака — прямо под клинок Ингрид. Больше желающих их тревожить не нашлось. Хотя снаружи ругались, ревели, кричали, звенела сталь.
Гарди в шатре уже не было, как и его оруженосца — похоже, была их смена в карауле. Ингрид, на ходу опоясываясь мечом, бросила:
— Я к Аделе.
Эрик бездумно кивнул, застегивая перевязь. Ничего, значит, не случится. Помнится, Хаук говорил о разбойниках. Они проторчали на одном месте несколько дней. Точно утка на открытой воде — здоровая, жирная цель. За эти несколько дней в окрестностях о них не узнал только ленивый. Но надо ж такому случиться, что его собственное вранье обернулось правдой!
Кто-то вскрикнул совсем рядом, крик сменился хрипом, что-то шлепнулось оземь, точно сбросили с плеч тяжелый мешок. Эрик вылетел из шатра с мечом наизготовку, выругался, споткнувшись о труп. В серебряном свете луны не разобрать было, где свои, где чужие. Разве что Ингрид он ни с кем не перепутает — пока Эрик оглядывался, та уже рубилась, пробиваясь к шатру Хаука.
Из тени вылетел человек, блеснул под луной клинок. Эрик отшатнулся, бросил пламя прежде, чем успел сообразить, что делает. Вопящий факел заметался, влетел в шатер. Полотно занялось. Эрик, выругавшись, выплел воду, отмахнулся мечом еще от одного разбойника — кажется, попал. Сотворил, наконец, новый светлячок, подвесив его высоко над головами, чтобы было видно сражающихся. Вот теперь понятно, кто тут свой, а кто лишний.