Все эти постройки были сработаны из лучшего хвойного леса, срубленного в клинском лесу. Рядом с этим лесом, в восемнадцати милях от Москвы, по большой дороге на Тверь, стоит селение с тем же названием Клин и почтовая станция. При строительстве этих прекрасных построек плотники использовали только топор, стамеску, рубанок и кусок железа, похожий на кривой нож, прикрепленный к ручке.
Когда татарский хан Девлет-Гирей поджег предместья и монастыри за стенами и один монастырь загорелся, колокол прозвонил три раза, а потом снова и снова, пока огонь не подобрался к этому крепкому двору и церкви. Отсюда [с опричного двора] огонь распространился на весь город Москву и на дворец [Кремль]. Тогда про колокольный звон и не вспомнили, потому что все колокола в церквях расплавились и попадали на землю. Никто не смог спастись в этом пожаре. Львов, которых держали во рву под стенами, нашли мертвыми на рыночной площади. Ни кошки, ни собаки не осталось нигде в стенах города после этого пожарища.
Так сбылись и пожелания земских людей, и угрозы великого князя. Земские желали этому [опричному] двору сгореть, а великий князь угрожал устроить земским такой пожар, который они не смогут потушить. Великий князь думал и дальше стращать земщину, как делал это прежде, потому что хотел искоренить в стране всю несправедливость правителей и начальников. А тех, кто не желал служить ему верой и правдой, извести вместе со всем их родом. Он хотел, чтобы новые правители судили по закону, который он установил – по судебникам, без подношений, даров и взяток. Земские правители думали иначе и воспротивились. Они надеялись, что, если [опричный] двор сгорит, власти опричнины придет конец, и великий князь станет править согласно с их желаниями и к их удовольствию. Тогда всемогущий Господь взял своим орудием крымского хана Девлет-Гирея и через него свершил свою волю.
На том опричнине пришел конец[33], и больше никому не дозволялось упоминать о ней ни единым словом под страхом наказания: его разденут по пояс и проведут по рыночной площади под ударами кнутов. Всем опричникам полагалось вернуть вотчины земским, и все земские, кто остался в живых, получили назад свои вотчины, разоренные и разграбленные опричниками.
Москва была сожжена [24 мая 1571 года], а год спустя крымский хан вернулся, чтобы снова завоевать Россию. На этот раз войско великого князя встретило его на реке Оке, в дне пути от Москвы. На протяжении более пятидесяти миль берега этой реки были укреплены так: два частокола высотой четыре фута стояли один за другим с расстоянием между ними два фута. Этот промежуток засыпали землею, вырытой из-под заднего частокола. Частоколы строили князья и бояре согласно размерам своих имений. Стрельцы залегали позади этих двух частоколов и могли стрелять по татарам, переплывавшим реку.