Однажды мы подъехали к одному месту, где стояла церковь. Мои слуги вошли внутрь и ограбили ее, забрав иконы и всякие иные глупые штуки. Это было неподалеку от поместья одного князя в земщине, где собрались три сотни вооруженных людей. Я один остался сидеть верхом. [И вдруг увидел] шестерых всадников, за которыми гнались три сотни земских. Я не знал, земские они или опричники, и стал звать своих слуг из церкви, чтобы шли к лошадям. Только тогда я правильно понял, что происходит: те шестеро были из опричнины, и за ними гнались три сотни земских людей. Они стали кричать, прося меня о помощи, и я пошел вперед. Как только земские увидели, как много людей выбегает из церкви, они повернули назад к поместью. Я застрелил одного насмерть, бросился на них и очень скоро промчался в ворота [поместья]. Тут сверху принялись кидать камни. Я взял одного из слуг, Тешату, и взбежал вверх по ступеням. В руке я держал топор. Там меня встретила княгиня, которая хотела броситься мне в ноги. Увидев мое злое лицо, она повернулась, чтобы убежать назад в комнаты. Я ударил ее по спине топором, и она упала в дверях. Тогда я перешагнул через нее и прошелся по ее девичьей. Потом поспешил из девичьей на двор, и шестеро опричников упали мне в ноги, говоря: «Спасибо тебе, господин, за то, что спас наши жизни. Мы расскажем про это своему хозяину, а он расскажет великому князю, как благородно ты повел себя против этих земских. Мы своими глазами видели твою сноровку и храбрость».
«Берите все, что сможете, да поторопитесь», – сказал я своим слугам. Потом я скакал всю ночь и подъехал к неукрепленному селению. Там я не причинял никому вреда, только отдыхал. Просидев тихо два дня, я узнал, что в этом месте земские убили пять сотен опричных стрельцов. Вслед за этим я отправился в свое поместье под названием Новое. А добро отослал в Москву.
Я уехал с великим князем с одной лошадью и двумя слугами, а вернулся с 49 [лошадьми] и 22 повозками добра. Великий князь приехал в город Старицу, там он собрал своих всадников, чтобы посмотреть, как они и сколько их осталось при нем. Тогда великий князь сказал мне: «Ты теперь будешь зваться Андрей Володимирович». «Вич» означает у них княжеское и дворянское достоинство[70]. Меня и раньше ставили вровень с князьями и боярами. А этими словами великий князь дал мне понять, что теперь я дворянин. В этой земле иноземец добивается самого высокого места, если понимает, что надо жить сообразно их обычаям.
Великий князь уехал в Александрову слободу и построил там церковь. Я не поехал с ним, но отправился в Москву. Там все князья и бояре, которые сидели на опричном дворе, пребывали в унынии и страхе из-за своей измены.