Помимо того, что этим педипальпам было сто лет в обед, они были не только изношены, но и — как он узнал из книг, посвященных этому вопросу — давным-давно устарели. Теоретически, согласно «Ремингтонскому акту», правительство было обязано со временем менять их на более совершенные модели, и Хоппи даже отправил сенатору Калифорнии Элфу М. Партленду соответствующее прошение, — правда, ответа так до сих пор и не получил. Но Хоппи был терпелив. Он неоднократно писал письма на разные темы американским конгрессменам. Как правило, ответы приходили с большим запозданием, порой это были обычные ксерокопии, но зачастую его послания и вовсе оставались без ответа.
Однако в данном случае закон был на стороне Хоппи Харрингтона, и просто требовалось время, чтобы убедить власть предержащих обеспечить его тем, что полагалось ему по закону. Терпеливый и непреклонный, он был полон решимости получить свое. Им придется помочь ему, хотят они того или нет. Этому его научил отец, у которого была овечья ферма в долине Сонома: «Всегда добивайся того, что тебе положено по закону».
Послышались звуки включенных телевизоров. Ремонтники уже были за работой. Хоппи приостановился, открыл дверь и увидел двух мужчин за длинным, заваленным инструментом и приборами столом, уставленным множеством телевизоров в разной степени разобранности.
При его появлении ни тот мастер, ни другой даже головы не поднял.
— Слышь, — вдруг окликнул товарища один из ремонтников. Его коллега от неожиданности даже вздрогнул. — А ведь ручной груд нынче никак не в почете. Может, тебе заняться чем-нибудь более умственным, а? Вернешься в свой колледж, получишь диплом, и айда! — Он вопросительно уставился на приятеля.
«Вот уж нет, — подумал Хоппи. — Лично я больше всего на свете хочу работать… руками».
— Мог бы стать ученым, — продолжал ремонтник, не отрываясь от работы. Он как раз проверял какой-то блок, пристально следя за показаниями вольтметра.
— Как Блутгельд, да? — вмешался Хоппи.
При этих его словах ремонтник понимающе усмехнулся.
— Мистер Фергюсон сказал, что вы мне скажете, что делать, — продолжал Хоппи. — Для начала чего-нибудь попроще. Идет?
Он подождал, опасаясь, что они никак, не прореагируют на его слова, но через несколько мгновений один из мастеров ткнул пальцем в сторону старого проигрывателя.
— А что с ним? — спросил Хоппи, рассматривая дефектный лист. — Думаю, я справлюсь.
— Пружина лопнула, — ответил один из ремонтников. — Когда заканчивается последняя пластинка, он не выключается.
— Ясно дело, — отозвался Хоппи. Он поднял манипуляторами сломанный проигрыватель и откатился к дальнему концу стола, где еще оставалось свободное место. — Ничего, если я пристроюсь здесь? — Мастера явно не возражали, поэтому он взялся за пассатижи. «Все очень просто, — подумал Хоппи. — Недаром же я столько практиковался дома». Он постарался полностью сосредоточиться на проигрывателе, в то же время уголком глаза следя за ремонтниками. «Я проделывал это множество раз, и с каждым разом получается все лучше и лучше, я в этом уверен. А ведь пружинка — это такая мелочь! Самый что ни на есть пустячок. Дунь на нее, и днем с огнем не сыщешь. Я даже чувствую, где ты там сломалась, — думал он. — Просто молекулы металла больше не сцеплены, как раньше». Он сконцентрировал внимание на месте излома, стараясь держать пассатижи так, чтобы сидящий по соседству мастер ничего не заподозрил. Он делал вид, что пытается вытянуть пружину из механизма.