– Пап, ну и вид, – смеюсь я.
– Сегодня соглашусь на все, что велит мама. Погоди, она и тебя в желтый приоденет.
Мама достает крошечную шапочку того же цвета для Адди.
– Что скажешь, Роуз?
– Скажу, что она нелепая, – заявляю я и улыбаюсь. – Но мне нравится.
– Правда? – В полумраке видно, что мамины щеки розовеют. – Конечно же, у меня есть свитер и для тебя. – Она начинает рыться в сумке, висящей на плече отца. – Может, Люк сделает семейное фото.
– Я же говорил, Роуз, ты следующая, – ухмыляется папа.
– Сегодня я надену все, что ты захочешь, мам.
Мама отрывается от своего занятия и улыбается.
Как легко сделать родителей счастливыми: сказать маме то, что она мечтала услышать, дать ей желаемое – свитер, внучку. Почему я так противилась рожать, ради чего? Почему так возражала? Что плохого в том, чтобы наполнить любовью мою жизнь?
Папа берет Адди на руки, пока я натягиваю нелепый свитер, который мне вручила мама, на свое ноющее тело. Все это я проделываю так, будто только о том и мечтала, будто это мое предназначение – стать матерью.
После, сидя на больничной кровати и наблюдая за тем, как родители сюсюкаются с внучкой, я ловлю себя на том, что мне не хватает тепла малышки у моей груди. Как быстро мозг и тело адаптируются к новому элементу в жизни, как быстро развивают чувства – осознание присутствия или отсутствия ребенка, понимание того, где он находится, удобно ли ему, безопасно ли.
Что будет с моей работой, с карьерой? Способен ли мой мозг снова заняться научной деятельностью, статьями, преподаванием – или же никогда не станет прежним? Неужели я никогда не стану прежней?
А важно ли это? Не все ли равно… Натягиваю одеяло повыше.
Пока что это не имеет никакого значения и можно наслаждаться мигом восторга, ярко-желтым мигом.
Папа склоняется к Адди и прижимается щекой к пушистой головке.
И все потому, что в тот день я потянулась к Люку.
Цепляюсь за эту мысль и внимательно ее обдумываю. Я потянулась вперед, а не отпрянула, приникла к мужу, а не оттолкнула его, всего лишь слегка сменила направление движения – и вот с нами Адди.
Я нахожусь в реальности, где мы – мой муж, родители, дочь – в больнице. Представив, что Адди так легко могла не появиться на свет, что ее существование в этом мире так эфемерно, я почти теряю голову. Ей меньше суток, но мысль о том, что она вовсе бы не родилась, невероятна. Адди необходима, важна, так же важна, как воздух, дыхание и сердце, что бьется в моей груди.
Кем бы я была сейчас, если бы продолжила спорить с Люком?
В глубине души нарастает странное удовлетворение: я сумела это сделать, подарить миру нового малыша, а бабушке с дедушкой – внучку, чтобы обнимать ее, любить и баловать.