В дверь заглядывает смеющийся Люк.
– Отличный наряд, мамуля.
Мама оборачивается к нему, но он снова смеется:
– Я о другой мамуле, о Роуз!
Мама целует моего мужа в щеку.
– Кстати, у меня и для тебя есть свитер.
– Ну разумеется! – закатывает глаза Люк.
– Твои родители еще не приехали? – интересуется мама. – Можем одолжить им свитера, чтобы сделать ваше семейное фото.
– Какая вы заботливая, – подтрунивает Люк.
Нэнси и Джо ни за что не облачатся в свитера, уж он-то знает.
Муж берет камеру, самую большую, которую бережет для важных съемок.
Чего я не ждала с нетерпением – так это родственников Люка. Снова придется выслушивать советы, терпеть попытки все контролировать: меня, Адди, их сына. Я задавалась вопросом: возможно, появление ребенка смягчит отношение родителей Люка ко мне? Но их потребность указывать, что я должна делать и кем быть, только усилилась. Наверное, время, когда мы все жили в ладу, ушло навсегда.
– Дружно улыбаемся! – командует Люк.
Мама уже заставила его нарядиться в свитер, и все мы выглядим одинаково. Это самое нелепое, что мы позволили ей делать с нами, но нам все равно. Главное – то, как мама сейчас счастлива, и счастье ее наполняет всю палату, отчего зрение размывается и я вижу все нечетко, будто на старом фото, словно то, что когда-то случилось в прошлом или произойдет в будущем, но не здесь и сейчас.
Адди так и не просыпается, пока мы фотографируемся – сначала все пятеро, вместе с Люком на камеру с установленным таймером, потом папа, мама, Адди и я. Люк, Адди и я; Адди со мной и Адди с Люком.
Не могу перестать улыбаться, будто иначе все это – мои родители, Адди, Люк и все хорошее в этой комнате – может исчезнуть. Мы снимаемся в разных комбинациях, а потом я прошу мужа сделать кадр, необходимый мне так, словно от него зависит вся моя жизнь.
– Люк, сфотографируй нас с мамой и Адди? Только втроем?
– Конечно, – соглашается он.
Мама садится на край кровати.
– Ты слишком далеко, – говорю я. – Мне хочется тебя обнять.
Она смотрит на меня, словно для нее никого в целом мире больше не существует. Я наслаждаюсь этим ощущением, даю ему проникнуть сквозь кожу и побежать по венам, наполняя каждую мою клеточку. Хочу приберечь его на черный день, ведь черные полосы всегда наступают…
– Я люблю тебя, – говорит она.
Есть в этом нечто странное, отчего все кажется нереальным. Сияющие улыбками родители, сияющая мама… Взгляд снова падает на крошечную, прекрасную Адди, на женщину, что бережно баюкает мою дочь, мое дитя, так нежно, так уютно, будто ее предназначение – держать на руках внучку.