Не успев хорошенько подумать, задаю еще один вопрос, тот, что крутился у меня в голове месяцами, но я не осмеливалась сказать вслух.
– У тебя кто-то есть? – спрашиваю я своего мужа.
Его молчание тянется вечность.
ГЛАВА 12
3 мая 2009 года
Роуз, жизнь 1
М-м-м…
Торт просто восхитителен. Незабываем. Съем еще кусочек!
Я ем незабываемо-вкусный торт и запиваю столь же незабываемо-вкусным кофе. Кафе, где я сижу, прекрасно. Просторное, с высокими белыми столами и высокими белыми стульями. В динамиках негромко играет музыка. Бледно-серый бетонный пол, окна с тонкой окантовкой белого металла. Белый и бледно-серый, бледно-серый и белый. Безмятежное. Чистое. Успокаивающее. Новое.
На этой неделе мне нужно присутствовать на конференции на Лонг-Айленде, но, проведя утро в скучной комиссии и прослушав доклады, я вышла на улицу, прогулялась по маленькому городку и забрела в это кафе.
Отламываю вилкой большой кусок пышного торта и жадно съедаю. Мягкий и сладковатый бисквит тает на языке. Запиваю десерт глотком насыщенного американо, который к нему заказала. От горла и желудка по всему телу растекаются умиротворенность и ощущение комфорта.
Странное ощущение, я все гадала: испытаю ли его вновь? Смогу ли снова испытывать его, когда стану одинокой?
Мама уверяла, что да. Джилл, Дениз и Райя тоже.
Но выбраться из пучины отчаяния и вернуться в страну надежды мне помогло другое: ночные звонки Фрэнки, сестре моего отца. Я звонила ей целый год. Фрэнки художница, уже пятнадцать лет она живет в Барселоне вместе со спутником жизни Хави. Они быстро полюбили друг друга, и так же быстро Фрэнки влюбилась в Барселону. Тетя клялась, что они с Хави никогда не поженятся и не заведут детей. Она всегда помогала мне чувствовать себя не такой одинокой в этом мире, но с уходом Люка – особенно.
Последние восемнадцать месяцев я ходила на свидания – или по крайней мере пыталась. Некоторое время встречалась с Оливером, но ничего не вышло. Я оказалась не готова, вела себя слишком навязчиво, к тому же ему все равно предстояло вернуться в Лондон. После его отъезда я опустилась на самое дно. Затем, проведя еще несколько месяцев в одиночестве, я снова начала ходить на свидания, но все шло не очень хорошо. Как-то вечером, после особенно унылой встречи с эгоцентриком по имени Марк, я брела домой и по пути позвонила Фрэнки.
Она ответила после первого же гудка.
– Привет! – воскликнула Фрэнки. Ее энтузиазм ощущался даже через океан. Обычно она до поздней ночи писала картины, потому и не спала, несмотря на разницу во времени. Фрэнки заверила, что я не потревожу их с Хави поздним звонком, даже если наберу, когда они уже лягут спать: на ночь телефон отключают.