Садясь, Хасан, который полагал особым шиком делать одновременно два дела, проверил телефон:
– Ай-ай-ай… к нам собирается присоединиться мой кузен!
– А ты что, не любишь его?
– Люблю! Навещаю его с самого своего крещения. Мы росли почти вместе, у бабушки… Только вот…
– Что?
– Он сурвивалист[20].
– Кто?
– Сурвивалист.
– Прости, в эпоху неолита такого понятия не существовало.
Хасан прыснул прямо в его озадаченное лицо.
– Да вот и он!
В дверях возник какой-то верзила и, заметив Хасана, двинулся к нему. Длинное, утомленное своим ростом худое тело перемещалось, слегка оседая под тяжестью черепа. Сгорбленная спина, впалая грудь, между костями таза втянувшийся живот, согнутые ноги – этот каркас, неспособный заполнить собственный объем, шел медленно, как будто воздух оказывал ему сопротивление воды; казалось, при каждом шаге его худые бедра отрывают от пола свинцовые сапоги. Бесцветность целиком затопила внешность этого человека, которому недоставало красок и объемности: его одежда, кожа, волосы, брови, борода были какого-то тусклого, бледно-бежевого оттенка; обескровленные губы отливали желтоватой белизной.
– Он болен? – шепотом спросил Хасана Ноам, пока скелет пробирался через зал.
– Нет, просто Джеймс несет на своих плечах весь мир. А это тяжело!
Джеймс достиг их столика, вяло поприветствовал обоих и рухнул на стул. Светский, говорливый, категоричный Хасан взял ситуацию в свои руки, едва приподняв указательный палец, которому, словно магниту, подчинились перемещения официанток, и заказал аперитивы и еду.
Говорил один Хасан. Ноам и Джеймс не произнесли ни слова. Один смотрел на другого, тот с угрюмым безразличием пережевывал пищу. «Зачем он пришел? – размышлял Ноам. – Если везде скучно, какой смысл шевелиться?»
Обстановка мигом изменилась, когда Хасан похвалил познания Ноама в области доисторического периода человечества. Лицо Джеймса засветилось: он с интересом взглянул на гостя, которого только что высокомерно не замечал.
– Хорошо ли вы знаете технологии доисторического периода?
– Думаю, да.
Изо всех сил стараясь придать другу наибольшее значение, Хасан пересказал написанную Ноамом статью о режиме питания в эпоху неолита. Джеймс с интересом выслушал, не спуская с нового знакомца пристального взгляда. Он постепенно оживлялся; из пресыщенного, равнодушного и флегматичного он стал нервным и увлеченным. Едва его кузен договорил, жердяй воскликнул:
– Обожаю науку наших предков! Вот уж они умели выживать.
Ноам улыбнулся и внес поправку:
– Они, скорее, умели жить.
– Вот именно! – подтвердил Джеймс. – А мы заблуждаемся. Они многому могли бы научить нас.