– О боже!.. Камень пропал! Без него великий эксперимент не сможет состояться!
Его слова, казалось, вывели Маргарет из задумчивости. По лицу ее прошла страдальческая судорога, но уже секунду спустя она вновь приняла невозмутимый вид и сказала, почти улыбаясь:
– Возможно, он в вашей комнате, отец. Выпал из кошелька, когда вы переодевались.
Ни слова не говоря, мы бросились к открытой двери в смежную комнату, и на нас снизошло спокойствие, смешанное с благоговейным страхом. Там, на столе, сверкая зловещим красным огнем, лежал семизвездный рубин, похожий на громадную каплю крови, из которой изливалось сияние всех семи семилучевых звезд!
Мы опасливо осмотрелись по сторонам, потом переглянулись. Теперь Маргарет была взволнована не меньше нас. Она окончательно вышла из состояния отрешенности, утратила всю свою невозмутимость и стиснула руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Мистер Трелони молча взял рубин со стола и быстро вернулся в кабинет. Стараясь не суетиться, он отомкнул сейф ключом, висевшим на запястье, и положил камень внутрь. Только закрыв и заперев сейф, он наконец облегченно перевел дух.
Каким-то образом это событие, хотя и изрядно нас встревожившее, вернуло нам душевное равновесие. С самого отъезда из Лондона все мы находились в нервном напряжении, а сейчас оно исчезло. Еще один шаг в нашем странном предприятии был сделан.
Наиболее явно эта перемена читалась в поведении Маргарет – потому ли, что женщины более эмоциональны и впечатлительны, чем мужчины; потому ли, что она была самой молодой из нас, или же в силу обеих этих причин. Как бы то ни было, она стала прежней Маргарет, и сердце мое впервые за минувшие сутки пело от радости. Она опять вся светилась весельем, нежностью и любовью, и суровое лицо ее отца прояснялось всякий раз, когда он смотрел на нее.
Пока мы ждали прибытия повозок с грузом, мистер Трелони провел нас по всему дому, объясняя и показывая, где будут размещены предметы, нами привезенные. Умолчал он лишь об одном: о намеченном местоположении артефактов, необходимых для великого эксперимента. Ящики с ними он собирался пока что оставить в холле.
К тому времени, когда мы завершили обход дома, начали подъезжать телеги, и уже спустя несколько минут здесь поднялась такая же деловитая суета, какая царила в лондонском особняке накануне вечером перед нашим отъездом. Мистер Трелони стоял в холле возле обитой железом массивной двери и давал указания, куда относить огромные ящики. Те, в которых содержалось по многу предметов, отправлялись во внутренний холл, где нам предстояло все аккуратно распаковать.