В восемь утра к нам присоединилась мисс Трелони, и я не только обрадовался, но и премного удивился, увидев, какую пользу принес ей сон. Лицо у нее словно светилось, как в день нашей первой встречи и во время речной прогулки. На щеках даже появился слабый румянец, хотя они по-прежнему выглядели очень бледными по контрасту с черными бровями и алыми губами. Теперь, когда к ней вернулись силы, девушка, казалось, преисполнилась еще большей нежности к больному отцу. Ласковая забота, с какой она убрала волосы с его лба и поправила подушки, тронула меня до глубины души.
Многочасовое дежурство изрядно утомило меня, и теперь, когда мисс Трелони заступила на пост, я мог идти отсыпаться. Выйдя из комнаты, я прищурил воспаленные глаза от яркого утреннего света, и на меня разом навалилась вся усталость бессонной ночи.
Я хорошо выспался и после обеда решил наведаться в свои комнаты на Джермин-стрит. Спустившись в холл, я увидел на пороге дома весьма настойчивого посетителя. За старшего слугу был некто Моррис, бывший «подсобник», которого после массового исхода прислуги временно перевели на должность дворецкого. Незнакомец говорил довольно громко, так что мне не составило труда понять причину его возмущения. Слуга держался и отвечал почтительно, но непоколебимо стоял у высокой двойной двери, преграждая путь. Первые же слова незнакомца, которые я услышал, в известной мере прояснили ситуацию:
– Все это прекрасно, но поймите же вы наконец: мне очень нужно увидеться с мистером Трелони! Какой толк повторять, что это невозможно, когда я говорю, что это необходимо? Вы от меня отделались раз, другой – но сколько же можно? Я пришел в девять – вы сказали, что хозяин еще спит и его нельзя беспокоить, так как ему нездоровится. Я явился в двенадцать – вы опять сказали, что он еще не проснулся. Я попросил доложить обо мне кому-нибудь из его родни – вы ответили, что мисс Трелони тоже еще не встала. Теперь я прихожу в три пополудни, а вы мне сообщаете, что хозяин до сих пор в постели и все еще спит. Где мисс Трелони? «Она занята, и ее нельзя беспокоить!» Так вот, ее нужно побеспокоить! Ее или кого-нибудь другого! Я здесь по важному делу, касающемуся самого мистера Трелони, и прибыл из таких краев, где слуги всегда начинают со слова «нет». Только на сей раз «нет» меня решительно не устраивает! За три года я вдоволь настоялся в ожидании у домов и шатров, куда попасть сложнее, чем в гробницу, и где люди бездушнее мумий. Говорю вам: я уже сыт этим по горло! Когда я возвращаюсь в Англию и обнаруживаю, что дверь моего работодателя для меня закрыта, причем все с теми же отговорками, я просто выхожу из себя. Мистер Трелони что, приказал не пускать меня на порог?