Сговор для свадьбы то, что введение для истории, паперть для храма, сени для палат и рождение для жизни.
Глава XLVIII.-- Влюбленные --
точно как дети, коих еще водят на помочах: всего просят, всего хотят, радуются, когда выпрашивают, плачут, когда им отказывают. Точно как сумасшедшие, на одном пункте приходят иногда в память, но скоро опять впадают в безумство; со всем тем все почти выздоравливают и возвращаются в первобытное состояние. Точно как нищие, слепая братия, просят милостыню Христа ради; но поводырь их с завязанными глазами и заводит, сам не знает куда.
От 15 до 25 лет влюбленные жалки,
-- 25 -- 30 -- -- терпимы,
-- 30 -- 35 -- -- сносны,
-- 35 -- 40 -- -- смешны,
-- 40 -- 50 -- -- странны,
-- 50 -- 60 -- -- отвратительны,
-- 60 -- смерти -- гадки.
Глава XLIX.-- Неблагопристойность.
Между многими странностями в нашей земле должно поместить в заглавие сговоренных: они кидаются в глаза, колят их и заставляют часто закрывать.
Что на свете боязливее влюбленного? что скромнее влюбленной? Какой предмет для мужчины почтеннее женщины, в коей он полагает найти дружбу, любовь и счастье, делить печали и утехи целой жизни и которая, преисполненная нежною страстию, жертвует настоящим благоденствием неизвестному, надеясь его найти в том, с коим она соединяет судьбу свою навек, преображаясь добровольно из властителя в невольницу? Но сколь влюбленные тихи, робки и почтительны во все время искания, столь напротив делаются смелы, дерзки и предприимчивы в минуту сговора: жених тотчас хочет пользоваться многими правами мужа, а молодая, прекрасная и часто невинная невеста, ободряясь присутствием своих ближних, снисходит на вольности будущего своего супруга, не находит в страсти своей причины, а в любви силы к отказу, сперва не хотя огорчать его, а потом себя приучает делить с ним упоение чувств, и, вместо зрелища счастия, жених и невеста выставляют часто картины неблагопристойности.
Понимаю, что влюбленные могут забываться: они всегда, как Адам и Ева, в раю; но мудрено, как матери и отцы терпят подобные вольности! При них, при большом обществе, при собрании целого города сговоренные обнимаются, целуются, вздыхают, губами раздувают друг в друге жар, рождают в зрителях или зависть, или отвращение и сею страстною горячкой отнимают заранее всю силу у любви, у воображения, освобождаются сими задатками из плену и опускаются ко дню свадьбы на точку замерзания.
Я хотел бы, если уже нельзя переменить сего беспорядка вещей и нетерпения, чтоб сговоренные при людях не показывались, чтоб их заставляли ширмами или завешивали покрывалами, а всего лучше, чтоб надевали на них маски с длинными носами.