Коллинз вдруг улыбнулся, вспомнив, как поначалу, когда он только-только прибыл на Цереру, будучи всего лишь зеленым новичком-стажером, столь тесное соседство со смертельно опасной безвоздушной средой страшно пугало и наводило некоторую оторопь. И нисколько не утешал тот факт, что, оказывается, диспетчерская на Церере — единственное в солнечной системе сооружение подобного рода с настоящим окном, распахнутым прямо во вселенную. Нигде больше нет ничего подобного, повсеместно используют обычные стереоэкраны… Вот уж повезло так повезло…
Он старался держаться от окна как можно дальше, чтобы, упаси Господь, не зацепить локтем казавшееся таким хрупким стекло или же случайно, — абсолютно случайно, какие тут могут быть сомнения! — не двинуть в него чем-нибудь тяжелым… Конечно же, его маневры не остались незамеченными и немедленно вызвали ехидные реплики более опытных коллег. А сочувственные взгляды женской половины коллектива представлялись даже куда более обидными и ранили обостренное самолюбие куда сильнее откровенных насмешек. Особенно, если учесть, что была среди девушек-диспетчеров одна… Красавица из непонятной холодной России, где до сих пор, говорят, медведи бродят по улицам городов… Н-да. К великому сожалению, не обращавшая на молодого стажера абсолютно никакого внимания и державшая себя так, словно его и вовсе не существовало на свете. Ни разу взгляд прекрасных с томной поволокой глаз не остановился непосредственно на нем, практически всегда она смотрела либо мимо, либо прямо сквозь него. К величайшему, надо признаться, разочарованию.
Коллинз мечтательно воздел глаза к небу. Несмотря ни на что воспоминания были приятными.
Лю-да, Людми-ла, всплыло в памяти имя. Или Люся, как она предпочитала себя называть. Не Люси на английский манер, а именно Люся, по-русски. Где же ты теперь, Люся, по каким обращаешься орбитам? М-да… все именно так, как и должно было случиться. Ну конечно, зачем тебе сдался этот зеленый юнец-стажер, ничего толком не умеющий и ничего пока в этой жизни не добившийся?.. Так что все ты сделала правильно, хотя и досадно, конечно, чего скрывать. Вышла замуж за красавца-десантника и покинула Цереру в неизвестном направлении. А вот я так здесь и подзадержался…
Коллинз согнал улыбку с лица и обвел помещение строгим взглядом. Никто на него не смотрит, все заняты своим делом.
Это хорошо. Более того, это правильно. Руководитель полета, предающийся сентиментальным воспоминаниям и улыбающийся неизвестно чему за полтора часа до запуска — в этом есть что-то не совсем нормальное. Начальник должен быть серьезен, спокоен, строг. Иначе, какой он пример для подчиненных? Вот отправим «Ириду» к месту назначения, тогда и будем улыбаться.