– Вот еще ерунду придумали! Перестаньте, Азуле. Знаете, что я вам скажу? – Он метнул в меня торжествующий взгляд. – Вы просто не способны писать плохо. Это говорю вам я, ваш издатель. – С этим профетическим напутствием Жан-Пьер Фавр встал и похлопал меня по плечу. – Не выдумывайте себе лишних тревог, Жюльен! Все у вас получится. Книга, можно сказать, почти готова, правда? А последние страницы вы уж как-нибудь напишете.
Я проводил его взглядом, когда он, оплатив счет, бодро покидал «La Palette». У меня не было такой уверенности. Когда-нибудь мне придется сказать ему правду. Сколько еще я смогу тянуть время?
В подавленном настроении я поковырял свой quiche lorraine[41], еще не догадываясь о том, что случится завтра: хорошему писателю этого хватило бы на целую книгу.
Глава 9
Обними меня, пожалуйста, если можно
Утро началось как всегда. Я встал, попил кофе за круглым столиком у балконного окна, заглянул в газету. Все как обычно, только телефон звонит не умолкая.
Ну, я, конечно, немного преувеличиваю, но для субботнего утра телефонных звонков было многовато.
Сначала позвонила maman спросить, не буду ли я против, если она задержится в Онфлёре еще немного: сейчас, мол, тут так хорошо, а в выходные поезда ходят переполненные. Затем она, не спрашивая моего согласия, передала трубку тетушке Кароль, и та восторженно принялась нахваливать какой-то рыбный суп из живого, свежевыловленного налима, который она накануне попробовала в портовом кабачке. При слове «налим», у меня взбунтовался желудок. Было еще только десять утра, и я все-таки не настолько нормандец, чтобы в такую рань приходить в восторг от приготовленной живьем свежевыловленной океанской рыбы. С утра я из белковых продуктов могу съесть разве что яичницу из двух яиц. Последним трубку взял Артюр, он таинственно посмеивался и обещал привезти мне что-то из Онфлёра.
– Ты будешь радоваться, как… как слон, – объявил он с гордостью.
Не знаю, как уж там радуются слоны, но меня восхитила словотворческая фантазия моего сына.
– Я уже радуюсь, как слон, при мысли, что ты скоро вернешься, – сказал я с улыбкой.
– Я тоже радуюсь, папа! Поцелуйчик! – Он несколько раз чмокнул в трубку, и на этом разговор оборвался.
Растроганный, я вернулся к чтению «Фигаро», и снова зазвонил телефон. На этот раз звонил Александр. Он напомнил, что я обещал прийти на его весеннюю выставку.
– Сегодня вечером, как договаривались? – спросил он.
– Да-да, – подтвердил я.
– Габриэль приведет свою сестру, она тоже одинокая.
Я застонал:
– Александр, прекрати сводничать!