Я рассказал ему, о чем было стихотворение, и прочитал вслух последние подчеркнутые строчки.
– Это уж больше похоже на Элен, да? – осторожно предположил я.
– Не-е, я так не нахожу, – сказал он. – Совершенно не нахожу. Ничего похожего.
– Разве? – спросил я недовольно.
И тут Александр изложил мне совершенно иную интерпретацию стихотворения Превера.
– Да тут все довольно просто и однозначно. Тебе говорят, чтобы ты не становился холодным, как могильный камень, и не замыкал свое сердце для новой любви. Любовь подает тебе знак – с кладбища, куда ты все ходишь и ходишь, потому что тебя тянет туда из-за воспоминаний об Элен. И тут тебя встречает любовь, которая хочет тебя спасти. Но дело за тобой: нужно, чтобы ты согласился. Она уже протянула тебе руку. Дошло?
Пораженный, я умолк.
– Конечно, стихи на то и стихи, что каждый может вкладывать в них свой смысл. Примерно как Дельфийский оракул. Что до меня, то я сразу подумал об Элен.
– Ты меня нисколько не удивил, – засмеялся Александр. Казалось, его забавляет эта игра. – Ты же, мой друг, все время только и думаешь об Элен.
– А как согласуется с твоей теорией каменное сердечко? – спросил я расстроенно.
Наверное, вообще не нужно было рассказывать все это Александру.
Я подумал о своей первой находке: она по-прежнему лежала у меня на столе. Ведь все началось с нее. С этого каменного сердечка, которое мне прислала на память Элен в знак своей вечной любви. И не случайно, конечно, я получил этот знак тогда, когда он был мне так нужен, когда я дошел до полного отчаяния.
– Все замечательно сходится, мой дорогой, – сказал Александр. – Ты должен открыть свое окаменевшее сердце для жизни.
Я промолчал. Ощущение было такое, что я слышу слова моей матушки.
– Значит, все-таки Катрин, – размышлял вслух Александр. – Или кто-то еще, кто положил на тебя глаз. А что, кстати, эта девушка с кладбища? Она не может иметь к этому отношения? Может, ей приглянулся симпатичный молодой вдовец. В конце концов, она же все время работает на кладбище.
– Кто? Софи?
Я на минутку задумался. Затем покачал головой. У Софи был друг, которому она по телефону говорила: «И я тебя тоже».
– Ошибаешься. У нее есть друг, – сказал я, вспомнив, каким нежным сделался тогда ее голос.
– Откуда тебе знать?
– Он все время звонит ей по телефону. И она называет его Chouchou, влюблена в него по уши. К тому же она слишком уж рубаха-парень, чтобы затевать такие… шашни.
– Ну ладно, – сказал Александр, мысленно вычеркивая реставраторшу из своего списка. – А кто еще из твоего окружения читает стихи?