– О чем ты? – выдавила я.
– Не думай, что я такая наивная, Марго.
Ее слова были полны презрения. Прежде чем я сумела ответить, она уже пошла прочь по коридору, и я последовала за ней в спальню в бежевых тонах, напоминавшую номер в отеле: ковер, белая кровать и ваза с осыпающимися тюльпанами. Она села на кровать.
Я молчала. Как объяснить, что я никогда и не думала, будто между мною и Давидом что-то может быть, что в некотором смысле все это по-прежнему казалось нереальным?
Брижит разгладила покрывало вокруг себя.
– Я не должна так на тебя злиться. – Ее голос смягчился. – На прошлой неделе я узнала, что беременна.
Она коснулась живота. Шелковая ткань ее блузки заколыхалась свободными складками. Ничего не было видно.
– Поздравляю, – сказала я, опускаясь на колени рядом с ней. Она отодвинулась от меня и сложила руки в замок на животе. – Я знаю, как сильно ты этого хотела.
Она посмотрела на меня сверху вниз, по-прежнему держа руки на плоском животе.
– Знаешь, ты больше похожа на свою мать, чем тебе кажется. Вы обе шлюхи.
Жестокость ее слов обожгла меня сильнее пощечины. Я поднялась и отошла от нее. Значит, вот как она все время думала о моей матери? Как о шлюхе? У меня закружилась голова, и я не сразу смогла сосредоточить взгляд на Брижит.
– Он пришел ко мне в слезах. Мой муж. Я спросила, предохранялась ли ты, и он сказал, что в этом не было необходимости. Вы ведь недалеко зашли?
– У него упал.
Она одобрительно кивнула.
Я гадала, соврал ли Давид или это Брижит переиначивает правду, чтобы доказать, что она меня контролирует.
– Когда он признался в том, что произошло между вами, я сказала себе: эта девочка опасна. Ей нельзя доверять. На следующий день я случайно встретила Жюльена. Он мой давний друг, и мы видимся несколько раз в год. Мы пошли пообедать вместе, но я была рассеянной. Практически не могла поддерживать беседу. Он понял: что-то не так.
– И поэтому ты рассказала ему обо мне? – Мой голос дрогнул. – Ты прислала ему и фотографию, и цитаты из моих интервью.
– А знаешь, в чем ирония? Когда ты вошла в нашу жизнь, в моих отношениях с Давидом изменился один конкретный аспект.
– В смысле?
– Я не сразу увидела, как ты влияешь на Давида. А потом начала замечать, что он на тебя смотрит. Как ты ему себя демонстрировала! Знаешь ли ты, каково это – зацикливаться на малейших переменах в собственном теле, гадая, не забеременела ли ты? Каждый раз, когда у меня раздувался живот, я думала, что наконец-то это случилось. Мы снова начали регулярно заниматься любовью. Когда ты оставалась у нас, Давид будил меня посреди ночи, и казалось, что он сейчас взорвется. Да и не только он. Я тоже хотела его так, как не хотела с первого года наших отношений.