– Неплохо, – сказала она.
– Мне понравилась статья Давида, – сказала я.
Она вышла несколько дней назад, и мы с Анук прочли ее за завтраком. Роман с папой Давид упомянул вскользь, сосредоточившись на театральной карьере Анук.
Брижит улыбнулась.
– Редактор Давида хотел больше подробностей о твоем отце, но Давид не уступил. Хорошая статья, правда?
– Моя мать осталась довольна.
Я держала чашку кофе обеими руками и видела, что они слегка дрожат.
– Вы с Давидом хоть иногда работаете вместе? Вы задавали много вопросов во время интервью, и поэтому я подумала, что вы будете писать вдвоем.
– Иногда да. По большей части я помогаю с поиском материала и читаю то, что он напишет, перед отправкой редактору. Но вообще, знаешь, я сама пишу книги. Я гострайтер.
– Гострайтер, – с восхищением повторила я. – Впервые встречаю гострайтера. Значит, вы притворяетесь другим человеком?
Брижит закатала рукава рубашки из плотной грубой ткани и поставила голые локти на стол. Вино она почти допила.
– Суть не столько в том, чтобы притвориться другим человеком, сколько в том, чтобы стать им, – сказала она. – Посредством языка. Я использую те слова, которыми он описывает свой мир.
– Вам нравится эта работа?
Она ответила, что ей нравится проникать в мир своего героя, часами подбирать материал, пытаться понять, как работает чужая голова. Ей нравится даже расшифровывать интервью. Самое трудное – передать опыт другого человека читателям, которые с ним не знакомы. Сделать из личных переживаний связный текст, смысл которого мог бы понять посторонний. Кроме того, ей нравится анонимность. Ставки не так высоки. К плохим отзывам она относится спокойно. Давид же, наоборот, многое принимает близко к сердцу.
– А по нему и не скажешь, – заметила я.
– Мне приходилось запрещать ему читать комментарии к его статьям.
– Как вы стали гострайтером?
– Да как-то само собой получилось. Я изучала психологию образования, и моя учеба подходила к концу. Я не знала, чем хочу заниматься дальше – начать практику, работать в клинике или, может, сменить профессию. Учиться мне нравилось, но карьера в этой области меня как-то не слишком прельщала. К сожалению, остаться студенткой навсегда было невозможно. Я постоянно что-то писала, работала над эссе, собирала материал. Писательская мышца у меня была развита лучше всего, но я бы не стала называть себя писательницей. Из нас двоих писатель Давид.
Брижит прервалась и сделала большой глоток.
– Представь себе, через год после знакомства мы по-прежнему пытались произвести друг на друга впечатление. Однажды днем Давид позвонил мне и рассказал о женщине, которая писала важную статью для специального выпуска одного журнала. Она была знаменитым шеф-поваром, и ей было что рассказать – собственно, она пообещала этому журналу эксклюзивный материал. Но недели шли, а она постоянно просила дать ей больше времени. Вскоре редактору стало ясно, что она не успеет к дедлайну и статьи не будет.