Именно экономическая неудача и отсутствие перспектив социального прогресса предопределили политическую и моральную деградацию элиты. Системный кризис можно было в постоянно ухудшающихся условиях стабилизировать лишь за счет столь же систематического усиления авторитаризма. В то же время сама правящая олигархия и верхи бюрократии на фоне сокращающихся ресурсов и отсутствия каких либо позитивных решений, стремительно разлагались. Наконец, отсутствие социальных лифтов (минимальный уровень вертикальной мобильности для большинства населения, включая средние слои) был обусловлен теми же экономическими системными причинами. Повышать уровень социальной мобильности, не затрагивая интересов уже существующих верхов, не прибегая к «раскулачиванию» элиты (хотя бы и взаимному) можно лишь в условиях динамичного роста. Стагнация, начавшаяся после 2008 года, закрывала любые карьерные перспективы для тех, кто опоздал к большому дележу советского наследия, не мог или не захотел в нем участвовать.
В отличие от модернизаторского авторитаризма (диктатуры развития), реакционный авторитаризм российской реставрации, закономерно сочетается с разрастающейся коррупцией, ведя государство к управленческому хаосу, не разрешая, даже не смягчая, а наоборот — обостряя все системные противоречия. Что мы и наблюдаем в полной мере во время кризиса 2020-21 годов. Закономерная экономическая неудача российской реставрации предопределила авторитарную деградацию политического режима, который, становясь всё более жестким и антисоциальным, одновременно делался всё менее эффективным в управлении. Исчерпанность модели развития вызвала нарастающее разложение как правящего класса, так и самих государственных институтов. Массовая фальсификация выборов и пренебрежение законностью со стороны тех самых ведомств, что должны её охранять и поддерживать, создали ситуацию всеобщей незащищенности и взаимной подозрительности даже в верхах общества.
Таким образом, к началу 2020-х годов Россия подошла в состоянии тотального кризиса всех институтов. Падение цен на ресурсы, пандемия ковида и спад глобальной экономики исключали какую-либо надежду на сохранение стабильности. Путинская модель оказалась полностью исчерпанной и нежизнеспособной, поддерживая себя лишь спорадическими репрессиями.
Эффективность репрессий оказалась прямо пропорциональной деморализации общества, также ориентированного на потребление и не приобретшего за постсоветские годы навыка организованной борьбы за свои права. Но нравится это нам или нет, политическая жизнь заставляет людей сталкиваться с политикой. Обретение миллионами людей гражданского и классового сознания оказывается сложным и болезненным процессом. Но это единственный путь к спасению.