Я больше опасалась того, что разбужу Аврору. Каково же было моё удивление, когда около полуночи она встала и куда-то смылась из комнаты! Всё это время я наглым образом изображала спящую, накрывшись с головой одеялом, и её, судя по всему, убедила моя игра.
Вот это сюрприз! В тихом омуте… Я, разумеется, не собиралась сдавать соседку ни Джиневре, ни кому-то ещё, но была поражена. Конечно, мужской и женский корпуса сообщались коридором на первом этаже, ведь у нас даже некоторые занятия проходили совместно, вроде танцев… Но вот так в открытую отправляться на ночные свидания! Будет грандиозный скандал, если Аврору поймают. Оставалось надеяться, что меня саму не заподозрят в чём-то подобном, а старая леди, если что, прикроет.
Я откинула одеяло и выбралась из постели — уже была в уличном платье и туфлях, чтобы не шуршать и не шуметь, ведь предполагалось, что Аврора будет чутко спать невинным сном в своей кровати у противоположной стены. Ага, как бы не так!
Коридор за дверью встретил прохладой и ночными загадочными тенями. Да уж — это не магическое освещение Замка ледяной розы, тут со свечами особо не разгуляешься! Я двигалась почти наощупь, благо заблудиться было сложно, а за эти месяцы я выучила планировку главного корпуса как свои пять пальцев.
На втором, учебном, этаже, пустующем и погрустневшем без своих говорливых учениц, меня перехватила старая леди, тепло одетая, несмотря на майскую ночь. Я порадовалась её предусмотрительности — не хотелось бы, чтобы мой ангел-хранитель подхватила из-за меня простуду или на следующий день её скрутил бы приступ подагры.
Впрочем, когда я увидела, как у неё горят глаза, поняла, что она сейчас чувствует себя помолодевшей лет на пятьдесят, и никакая подагра ей в ближайшее время не грозит. Странно, но в нашей компании заговорщиков я себя вдруг почувствовала старшей. И на секунду стало страшно от навалившейся ответственности. Это же у меня магия! Подразумевается, что я знаю, что делать. А я понятия не имею и ужасно боюсь ошибиться.
Мы молча прошли по всему этажу, мимо длинных рядов запертых дверей, и там леди Темплтон отворила крайнюю слева, которую я всегда считала дверью в обычную аудиторию. А там оказался узкий коридор без окон, весь пропахший пылью и побелкой, который уводил куда-то в перпендикулярном направлении. Хорошо, что моя провожатая предусмотрительно захватила с собой масляную лампу, потому что тут и там попадались какие-то старые щётки, кисти, вёдра, куски облетевшей со стен краски и тому подобная строительная дребедень. Ночью и без света здесь можно было запросто подвернуть ногу или свернуть шею — кому как повезёт.