Почти не дыша, я следила за разговором, в котором не понимала ни слова. Вслушивалась в интонации. Ловила выражения лиц. А ещё… мне казалось, будто с этой распахнутой ладони, с обнимающих Сферу пальцев, через толстый слой льда в мою замёрзшую душу по капле проникает тепло. И уверенность в том, что всё будет хорошо — уверенность, которую я почти уже успела растерять.
Троица стоит поодаль, молчит. У младших глаза почтительно опущены, старший кипит едва сдерживаемым гневом, который вижу в прищуре глаз, что временами сверлят Незнакомца, временами царапают мой панцирь. Этому человеку явно не нравится вмешательство нового действующего лица. Он ведь сердился на помощника за то, что мой воин каким-то образом узнал, что в зал с чашами этой ночью проник незваный гость! Но сейчас замер в ожидании и тоже не смеет прервать разговор. Эта девушка… словно излучает власть.
Незнакомец спокойно и невозмутимо говорит что-то Иланне. У него никаких эмоций на лице — ни огня во взгляде, ни улыбки. Совсем не так, как той ночью, когда мы увидели друг друга впервые, будто другой человек. Он не отвечает на очевидный игривый призыв блондинки — но и не отстраняется, когда она подходит ближе к нему. На такое расстояние, которое я никогда, никогда не смогу.
Только убирает руку с моего щита. И в том, как слегка напряглись его плечи, как неуловимо изменился голос, я почему-то читаю между строк — разговор его с Иланной подходит к решающему моменту. Что-то решается сейчас между ними, быть может — моя судьба.
Девушка вскидывает ладонь с изящными длинными пальцами. Тихо звенят браслеты на её запястье. Касается его щеки кончиком указательного пальца, медленно ведёт вниз до твёрдой линии подбородка. По моему сердцу разливается горечь, и вместе с тем какая-то странная злость вскипает из глубины — кажется, если бы не лёд, я могла бы сейчас совершить очередную самоубийственную глупость… только чтобы убрать эту бесцеремонную руку с лица мужчины, который не мой и не может быть моим.
Молчание сгущается в зале, смолк разговор. А её кокетливое прикосновение стекает ему на грудь…
— Р-ргшас!.. — восклицает девушка и резко отдёргивает руку. Узор на груди моего Незнакомца только что вспыхнул огнём, налился алым, будто лава, что вот-вот вырвется из-под земли. И кажется… обжёг блондинку.
Она кладёт обожжённый палец себе в рот, прихватывает пухлыми губами и облизывает, чтобы заглушить боль. И… улыбается ещё шире.
— Сора, морвин! Аэннед.
И после этих слов она, наконец, разворачивается и уходит, плавно покачивая крутыми бёдрами и мягко ступая босыми ногами по каменным плитам.