Он перечислял каждую, а я стояла, сжимая в руке камень с цепочкой, так и не решаясь его снять. Если я сниму цепочку, то стану собой.
— Хризолит, — произнес Бог Тьмы. — Родилась в нищете. У нее восемь братьев и сестер. Родители умерли, а она осталась за старшую. Теперь ее семья ни в чем не нуждается. Они впервые поели досыта. Алмаз. Ее мать была неизлечимо больна. Целители заломили огромную сумму за лечение…
Его голос звучал, а я стояла в нерешительности.
— … каждая из них вернулась домой и плакала от счастья. Иногда желание спасти оказывается сильнее стыда и совести. Они счастливы. Я исполнил желание каждой. И то, что происходило во дворце, навсегда останется тайной. Никто никогда не узнает, через что пришлось им пройти, ради своей цели. И теперь я даю выбор каждой из вас. Ради чего вы здесь? Ради денег? Ради власти? Потешить тщеславие и гордыню? Ради мести? Ради чего? Даже если останется одна — единственная участница, это еще не значит, что она станет богиней…
Воцарилась тишина. Рубинчик опустила глаза, и едва слышно выдохнула: «Спасибо вам. Я ухожу… Простите, если что не так…».
Сапфир улыбнулась ей, и сама тяжело вздохнула. Она стояла и плакала, понимая, что отказываться страшно, но еще страшнее согласиться.
— Простите, я тоже ухожу, — отозвалась Сапфир, а ей помогли поднять ее добычу послушные и молчаливые жрецы.
— Камушки не забудьте, — улыбнулся Бог Тьмы. — Которые вы так умело спрятали…
— Прости, — потупила глаза Рубин, проходя мимо своей служанки. — Прости, пожалуйста… Если вдруг некуда будет идти, ты говори… Ты очень мне помогла… И я вела себя неправильно.
Служанка кивнула, молча принимая извинения и протянула камень. «Оставь себе!» — произнесла Рубин, поглядывая на Бога Тьмы. Он кивнул. Сапфир боялась смотреть в глаза своей служанке, лишь прошептала: «Прости, мне очень стыдно». Служанка улыбнулась, подобрала упавший из кубка камушек и положила его обратно.
— Можешь оставить камень себе. Ты очень помогла, — выдавила из себя Сапфир, отворачиваясь и следуя к выходу.
Я стояла, понимая, что уйти нельзя, оставаться невозможно. Что будет, если он узнает о том, кто я на самом деле. Он ведь подозревал участниц!
В зале остались только мы.
— Никак не решаешься снять? — произнес Бог Тьмы, глядя на меня с улыбкой. Рука дрожала, а я смотрела в желтые глаза. Страшно, когда не можешь верить тому, кого успела полюбить. Когда? Сама не знаю!
— Ты прошла все испытания, — слышался его голос, пока я молча паниковала. — С самого начала отбора. Я должен был знать, кто действительно настроен серьезно, а кто пришел просто из любопытства. И тогда я предложил самым смелым девушкам раздеться догола. Вот так из нескольких сотен осталось чуть больше десятка. Все так просто, что даже грустно. Ты выполнила это условие.