Пир, конечно, славный, а попа уже квадратная!
Награды… Награды… Я посмотрела на стол, прикидывая, что бы им вручить? Взгляд упал на кубок, и я торжественно встала.
— Доблестный Рыцарь! — зычно произнесла я, изображая такое польщенное лицо, на какое только была способна. — Подойдите сюда! Страна должна знать своих героев в лицо!
Родил Камелиард героев, так пусть любуется!
— За особые заслуги перед отечеством… — Меня понесло: одной рукой я трясла его жирную руку, а другой тянулась за кубком. — …За проявленный героизм и мужество в бою, за победу, которая, несомненно, была блистательной и героической, я вручаю вам этот почетный кубок!
— А как же обещанный поцелуй? — Мне зазывно улыбнулись зубами, которые напоминали зубцы крепости. — За поцелуй прекрасной дамы я готов на любой подвиг! За взгляд ее нежный я горы готов свернуть! За красоту ее я готов сражаться до последней капли крови!
— А нам? — заорали еще с десяток рыцарей, глядя с завистью на то, как победитель смотрит на кубок, понимая, что поцелуй ему не обломился.
— Погодите немного! — улыбнулась я, понимая, что поощрять идиотизм — это моя основная работа как дочери короля. — Эм… Принесите что-нибудь кругленькое и блестящее. И ленточки!
Слуги положили мне на стол россыпь медяков и несколько лент.
— Проковыряйте в них дырочки, — приказала я.
Слуга сел ковырять, а рыцари поглядывали друг на друга. Менестрель тренькнул струнами и запел еще одну душещипательную балладу:
— Страну от войны, от беды и ненастья прикрыл его доблестный меч!
В стенах Камелота себе он дал клятву Эскалибур вечно беречь!
Однажды порою ночною ненастной, скакал он, не ведая страх.
И тут он услышал, как кто-то негромко шептал его имя кустах…
Я прослушала, чем, собственно, провинились те, кому не сиделось в кустах молча, но финал был немного предсказуем и вызвал у меня легкую панику и тревожные взгляды в сторону окна.
— Да что ж опять про Артура! Или в Камелиарде рыцари перевелись? Слыхали, как сэр Брайан разгромил все, когда подлый хозяин потребовал деньги за выпивку? Вот это я понимаю, подвиг в честь Леди Гвиневры! Десятерых победил! — сыто рыгнул кто-то, пока я продевала ленты в монеты. — За Леди Гвиневру! Прекраснейшую из женщин всего Камелиарда!
Спасибо, мне очень приятно…
— Это еще что! Сэр Кендрик недавно с двадцатью селянами сражался! И одержал блистательную победу! — прокашлялся еще один герой.
— Так их было всего пять! — заметил еще один рыцарь, вгрызаясь в сочный окорок.
— Но сражались они как двадцать! — авторитетно заметил рассказчик, осушая кубок. К нему уже скакал парнишка с кувшином.