— Моя честь, мое мужество и мое достоинство в вашем распоряжении… — продолжил рыцарь, а я отряхнула подушку и уселась на нее.
— Оставляйте честь, мужество и достоинство. Я посмотрю! О результатах сообщу в ближайшее время! — мило улыбнулась я, жалея, что рядом нет медведя. — Сами можете идти, а вышеперечисленное, будьте так любезны, на стол для детального рассмотрения.
— Леди Гвиневера, воистину ваше остроумие способно состязаться с вашей красотой, — усмехнулся рыцарь, а его медовые глаза снова сверкнули. — Я настаиваю на том, чтобы вы посвятили меня в свои рыцари, чтобы каждый мой подвиг был посвящен вам!
— Спасибо, не надо… На моей чести уже столько материального ущерба и хулиганства разной степени тяжести, а так же пару изнасилований, убийств, что ваши подвиги там просто не поместятся! — снова вежливо улыбнулась я, обводя взглядом верных рыцарей. — Ступайте, дорогой герой, у меня на вас совести, чести и здоровья не хватит…
Внезапно из-за стола встал один солидный рыцарь, самодовольно вытирая усища и громко изрек:
— Кстати, о посвящении! Сегодня мой младший сын стал не ребенком, но мужем! И я прошу леди Гвиневру посвятить его в рыцари!
— Ну же, сынок! — подбадривал хмельной папаша в доспехах, пихая щуплого отпрыска, напоминавшего железного дровосека, в сторону будущей, видимо, посмертной славы. Юнец неуклюже переступал через скамью. — Где наше достоинство? Доставай своего Виллема! Не стесняйся! Покажи его прекрасной даме!
Мне обязательно это видеть? Могу ли я просто поверить на слово?
Ко мне ковылял нескладный отпрыск, пока его отец самодовольно накручивал ус.
— И моего сына тоже! — встал из-за другого стола хмурый мужик, таща огромную детину к моему трону. — Чего робеешь? Показывай наше семейное достоинство! Показывай Белус!
Оно у вас семейное? Замечательно! Очень рада, только вот мне знакомится с ним необязательно.
— Помнится, я им стол дубовый разбил! В щепки! — похвалялся усатый папаша, опрокидывая в себя кубок и смачно утираясь, пока все притихли. Я кисло смотрела на двух юнцов, стоящих передо мной. Один из них протянул мне меч, а я осмотрелась по сторонам и приняла его.
— А у кого доспехи делал? Кто ковал? — усмехнулся хмурый. — Добротные.
— Так тебе и скажи! — отозвался усатый, с гордостью взирая на сына. — Я для сыновей ничего не жалею! Они же будущая надежда Камелиарда!
Юнец склонил голову, а я пыталась вспомнить, что нужно делать в такие моменты. Память подбросила парочку смутных воспоминаний. Где-то я уже видела что-то похожее.
— Меня зовут Брет! — заплетающимся языком выдал юнец. Так! Брету больше не пит!