— Ты уже взрослый демон, — продолжала я, сдаваясь при виде макушки, уткнувшейся мне в грудь. — Ты обязан быть подлым, эгоистичным, беспринципным… и…
Ладно, побудь малышом еще чуть-чуть…
Я обняла его и поцеловала. В шкафчике лежали аккуратно сложенные вещи. Уголок к уголку… Брррр!
— Ну что ж ты так! — расстроилась я, вытряхивая все из чемодана на пол!
— Смотри и учись! — улыбнулась я. И тут же помрачнела. — Пока я жива.
Чувствую, что осталось мне совсем недолго! Но если не попадаться на глаза, то вполне возможно я еще и внуков понянчу!
Настроение тут же поднялось! Я потерла руки и стала раскладывать вещи. Носки я забросила на люстру. Очень удобно, между прочим! Они всегда теряются, а тут постоянно на виду.
Вещи были разбросаны по комнате, на люстре висели носки. Вещи комом были затолканы на шкаф, который едва закрылся с ноги.
— Так, — заметила я, осматривая комнату и почесывая подбородок. — Никуда не годится! Ты бы видел мою комнату через час, после того, как я в нее въехала! А ну быстренько неси фломастеры! Будем писать похабные надписи! Что за комната юного демона без похабных словечек? Итак, какие нехорошие ты знаешь? Ну…
— Какашка, — послышался робкий голосок, и в уголке появилась малюсенькая надпись. Словно проползла муха, съевшая что-то не то…
— Моя гадость, надпись должна быть такой, чтобы тот, кто прочитал ее — покраснел! И потерял дар речи! — вздохнула я, прищуриваясь к каракулям. — А тут покраснеют разве что те, у кого хорошее зрение!
Нет, это никуда не пойдет! Разве это — комната демона?
— Ну, вперед! Вот тебе несмываемые маркеры, — вручила я упаковку в ручки сыну, а сама занялась наведением беспорядка. Я проковыряла в диване дырку, достала из сумки пачку «Мусор для разбрасывания. Без запаха! Рекомендован демонам от одного года до трех тысячелетий. Одобрен НИИкому не нужно».
— Эх, надо было с запахом брать! — пожалела я, рассыпая по полу бумажки и прочую дребедень. Я на всякий случай понюхала мусор. Нет, не пахнет!
Пока я ногой забивала его под диван, мой взгляд с надеждой смотрел на мое чадо. Сын с удовольствием что-то рисовал на стене, высунув язык от усердия.
Все равно мало! По соседству слышался грохот, крики и вопли.
— Сынок, ну не так же! Тебе же еще здесь жить! — слышались перепуганные крики. Бдзем! Бабах! Бумс! Тумс!
Ничего себе! У нас с потолка сыпалась штукатурка, а я нахмурилась. Прибираются, значит!
— Одну минутку, — выдала я, разминая пальцы и хвост. — Эх, тряхнем стариной!
Я разгрызла упаковку «Волшебный кирпич», который возвращается и запустила его в стекло! Но мне это показалось мало. Я оборвала шторы, стала пинать диван.