— А я закрыла двери? — ужаснулась я, вспоминая, что на радостях могла и не забаррикадироваться. Ключ провернулся в замке, пока я сползала вниз на коврик.
В номере пахло пылью, но он не производил впечатления «проклятого», поэтому я расслабилась, снимая с себя платье и туфли. Платье я стирала в раковине, пока огромная ванна с шумом наполнялась водой.
— Какая прелесть! — простонала я, опускаясь в теплую воду и выдыхая. Где-то внизу послышался крик. Да, Натаха, вляпалась ты! И грязь, которая комьями с тебя смывается — еще не самое худшее!
Я сидела на королевском троне, готовясь подписать королевский указ. Туалетная… Ой, бумага для приказов висела рядом, пока я рассматривала свои ногти и сушащееся платье. Внезапно в комнате послышался противный звук открывающейся двери. Я застыла на месте, подозревая худшее!
— Попалась на горячем! — послышался грубый и незнакомый мужской голос, когда я смывала воду.
Я вздохнула, понимая, что стала причиной глубокого разочарования мужчины во всем женском поле. Он был явно уверен, что мы — нежные феи, а санузлы у нас в квартирах нужны исключительно для того, чтобы разбрасывать волосы по полу и раковине. «Ага!» — согласился единорожка — любимый магнитик на холодильнике, дарящий людям радугу тем самым местом, которым я думала, когда закладывала душу.
— И что ты здесь делаешь? — произнес жуткий голос, пока я пыталась подобрать слова, чтобы деликатно просветить мужчину.
— Эм… — я подняла брови, подозревая, что ошиблась номером. А я могу!
— Это ужасное преступление! И нет тебе прощения! — снова послышался мужской голос за дверью, пока я как-то не решалась ее открыть. — Не хочешь сказать мне что-то напоследок грязная тварь? У тебя есть время, чтобы раскаяться в своих грехах! Я следил за тобой! Не хочешь сказать мне что-то напоследок грязная тварь?
— Неправда! Я только что из душа! — обиделась я, спешно кутая прелести в полотенце. Он еще что-то говорил, но я не могла разобрать слов.
Внезапно послышался звук хлопающей створки окна, а я высунулась из ванной. Никого! Зато на где-то послышался крик «Аааааа!» и смачный «шмяк». Хм… Огромное окно хлопало, а занавеска поднималась от ветра. Я подошла к окну, пытаясь разглядеть первого мужика, который ушел не только от меня, но и из жизни. Моя самооценка дрогнула, когда я посмотрела вниз. Никого!
Пожав плечами, я закрыла дверь еще раз, улеглась в кровать и только задремала, как вдруг…
— Попалась на горячем! — послышался уже слегка знакомый голос, сопровождаемый отчетливыми шагами. — И что ты здесь делаешь?
— Сплю, — произнесла я, отгоняя сон. Судя по голосу, я ожидала увидеть минимум канадского дровосека в клетчатой рубашке, забрызганной кровью недавно пойманного им медведя гризли, но в центре комнаты стояло тщедушное тельце с огромным топором. Я смотрела на хлипкое теловычитание, бешено вращающиеся глаза и прическу «Юный Одуван». «Мама-мама! А можно, когда я вырасту, стану маньяком?» — послышался голос в голове. Мое воображение разыгралось ни на шутку, когда я понимала, что с такой внешностью-то — топор не роскошь, а жизненная необходимость! Таких не берут в маньяки. Разве что в детскую сказку для очень ранимых детей.