Чувствую, что с фейфоном фокус не получится. Недаром у меня за спиной крылья. Специально, чтобы пролететь!
Так, Васька, соберись! Я взмахнула палочкой как следует, но она вылетела у меня из рук. Я бросилась за ней, чувствуя, что идея была изначально «не очень».
Палочка лежала на брусчатке. Я попыталась ее поднять, придерживая платье. Но жесткая юбка-пачка выскользнула из рук.
— Что? Третий раз за сегодня? — послышался знакомый голос.
Ой, чувствую, что кому-то будут снится мои красные трусы. Но только в кошмарах. Летят они на него и душат, душат…
— Так! — выпрямилась я, пытаясь приладить отпавшую звездочку.
Глава шестая. Василиса Мать Фамильяров
За моей спиной стояла та самая парочка. Вот только не говорите, что мы будем учиться с ними в одном классе!
— Девушка, — послышался голос. — Я уже просто не знаю, как на это реагировать. Третий раз за день я вижу вашу задницу.
— Меня зовут Жизнь. Очень приятно! — ответила я, пытаясь прижать юбку к ногам.
— Имейте совесть, — процедил напыщенный маг.
— Повторяю, Жизнь, очень приятно! — с нажимом произнесла я. — Смысла во мне можете не искать.
Звездочка в моих руках отвалилась. Я наступила на нее ногой.
— Дядя, она сумасшедшая? — спросила «маленькая фея», прячась за дядей. — Да?
— Нет, просто не у всех есть возможность купить ребенку новый фейфон тринадцать! — холодно произнесла я. — И благодаря таким, как вы, другие родители идут на всяческие ухищрения, чтобы ребенок не смотрелся на вашем фоне нищебродом!
Маленькая принцесса посмотрела на меня. У нее в руках была коробочка «Фейфон двенадцать».
— Я так понимаю, что заработать — это не ваше, — вкрадчиво произнес дядя. — Я всегда говорил. Не нужно было жениться и выходить замуж за немагов. Занимательный факт, как только магический род решает разбавить свою кровь каким-нибудь немагом, то тут же начинает катиться от нищеты к бедности. Сначала «давай поживем в другом мире, там дешевле», а потом и вовсе теряет деловую хватку.
Я пристально смотрела в изумрудные глаза. Темная бровь поднялась. Взгляд стал снисходительным.
— Осталось только посочувствовать, — слышался голос, пока я не отводила взгляд.
— Ребенку, от которого дядя откупается дорогими подарками. Спрятать сопереживание, понимание, интерес к его делам за толстым кошельком — проще простого, — ответила я.
И вспомнила сцену в магазине одежды. «Дядя, мне идет?» — слышался озабоченный детский голос. А изумрудные глаза так и не поднялись посмотреть на платье. Для малышки это было, между прочим, ой как важно!
— И, наверное, среди обычных немагов мы находим то, чего не находим среди чистокровных волшебников. А именно: любовь, понимание и умение сопереживать! — закончила я, одернув юбку.