— Вот за грехи твои! За то, что не к слугам господа, а к ведьме пошла, — суровым голосом начал я, понимая, что никакие доводы уже не смогут вразумить ту, что поддалась на дьявольское искушение, — Господь и заберет твоего ребенка! Сама виновата в несчастии своем! Покайся в грехах своих! И впредь будь благочестивой и благоразумной!
— Не в чем мне каяться… Всю жизнь праведно жила, верной женой была, мужа любила и детей своих. — перешла на шепот женщина, склоняя голову к моей груди. — Не украла… Не убила… Ни обидела словом… Всю жизнь семье посвятила!
— Вот! А нужно было богу! — отрезал я, горделиво глядя на опухшее от слез лицо.
— Да что же Вы такое говорите, — девушку снова душили рыдания, — Неужели Бог хочет забрать моего ребенка? Да лучше бы он меня забрал!
— Иди с миром, — с тяжелым вздохом произнес я, сдаваясь перед силой скверны, опутавшей эту несчастную, — На небесах Вы все встретитесь! Чем тяжелее твой земной путь здесь, тем лучше тебе будет в Царстве Отца нашего. Страдания очищают!
— Лучше я сама умру! Вместе с ним! Обниму его и умрем вместе! — закричала девушка, не слыша меня, вскакивая на ноги и выбегая из дома, — Вместе уйдем! Вместе!
Я так и остался стоять рядом с дверью, пытаясь понять, что движет этими людьми? Что заставляет их свернуть с пути истинного? Истинно праведного? Неужели так сложно довериться богу? Я их не понимаю. Почему я безоговорочно верю, а они не могут? Мир полон грязи и зла, с которым нужно бороться. Выкорчевывать, искоренять, выжигать, чтобы однажды мир очистился от скверны и стал раем земным. За своими мыслями, я не заметил как вернулась ведьма, только тогда, когда она загремела чем-то на своем столе, я обратил на нее свое внимание, пытаясь вложить в свой взгляд все презрение?
— Что смотришь, хомяк? Горшок не нашел? — поймала она мой взгляд. — Погоди! Здесь кто-то был… Не так ли? Почему сразу не сказал?
— Опять твоё черное колдовство? Иначе, как бы ты разузнала, что сюда приходила нечестивица с помыслами грязными? — с брезгливостью, выплюнул я эти слова ведьме в лицо. — Я спровадил ее. Спас ее душу!
— Ага, тут колдовства на полу прямо комьями грязи налипло, — Софа указала пальцем на следы и грязные следы, оставленные заблудшей овцой. — И они явно не мои. И не твои! У тебя вообще ботинок нет! Кто приходил, признавайся!
— Да, приходила. Такая же нечестивица как и ты. Дите у нее говорит умирает! — неохотно начал я рассказывать, в надежде, что хоть эту на путь истинный наставлю. — Вся семья у нее от лихорадки умерла. Я сказал ей, что страдания очищают, и что они все встретятся в царстве божьем! А то, что младший лихорадкой заболел и умирает, так то бог ее за грехи наказывает, вот очиститься, будет праведную жизнь вести, тогда они все и встретятся!