— Кто ведет учет узников? — сходу спросил я у дежурного брата, а тот подпрыгнул от неожиданности. Глаза священнослужителя забегали. Будет врать. — Писарь! Второй этаж, последняя келья, в самом конце коридора.
Дежурный был белее мела, а я почти бежал на второй этаж к нужной келье.
— Вставай! — рявкнул я, подходя к кровати писаря, чтобы поговорить, но там никого не было.
Я осмотрел келью в поисках владельца, и, так не найдя его, снова направился вниз. Дежурный стоял на коленях и молился богу. В несколько шагов я оказался возле него и поднял его за грудки.
— Где он? — рявкнул я, глядя на дрожащего служителя, а тот что-то невнятно пробормотал, — Говори!
— Ты кого-то потерял, святой? — раздался за спиной голос епископа, — Отпусти его. Может я смогу тебе помочь?
Я поставил дежурного на место, и медленно развернулся к епископу.
— Кто из узников сейчас находится в обители? — я сделал шаг навстречу святому отцу, а тот лишь улыбнулся мне. — И где писарь?
— Все, что ты приказал: родители двух девочек, Альвева и двое инквизиторов — развел руками епископ, выдержав мой взгляд. — Писарь в молельном зале. Его давно мучает бессонница, сын мой. Идем, за время твоего отсутствия, святой, орден продвинулся далеко вперед, и тебе многое предстоит узнать. Но не сейчас. Скажи, Антоний, у тебя все готово к казни?
Я отрицательно покачал головой. И правда, я совсем забросил свои обязанности…
— Святой отец, а когда здесь появилась Альвева? — спросил я, чтобы в будущем уточнить у Мораиса когда он начал слышать голоса, — И как давно длится расследование?
— Пару недель назад, — задумчиво произнес святой отец, замедляя шаг. — Расследование о пропаже детей длилось с весны, сын мой. Ведьма хитра и изворотлива. Орден долго не мог вычислить ее. Но, благодаря господу нашему, мы смогли это сделать. Тебя тревожит результат расследования?
Я думал совершенно о своем. О том странном плаче, о Сэне с Софой, меня тревожило как они добрались до избушки, поэтому ответил епископу слегка отстраненно.
— Нет, святой отец. Прошу меня простить, но мне нужно все подготовить. — откланялся я, понимая, что не готов в такой растерянности вступать в полемику, — Но сначала, я бы хотел поговорить с ними.
— С божьей помощью, — благословил меня епископ, и я, поклонившись, направился в сторону каземат. — Вот ключи от подземелий. Будь осторожен, святой, ступени старые и скользкие. Пусть господь бережет тебя.
Подземелье встретило меня сыростью и крысами. Те, кто меня интересовали, были в первых камерах. Я посмотрел на потолок. По моим расчетам, мы находимся под лестницей, что ведет в обитель, но никак не под часовней. Я нахмурился, понимая, что казематы углубляются еще дальше. Я взял факел и пошел вдоль камер. Танцующее пламя выхватывало из темноты сырые стены и грязь, но прохода я не видел.