— У вас просто бабы безрукие! — парировала Катриона. Я боялся вдохнуть. После того, что я делал, после того, что наговорил, и собирался наговорить, она все равно защищает меня. Пусть и в своей манере. Да, Гадес, что-то ты явно о смертных не знал. — А Гаденька, между прочим, для меня лошадь позвал! Чтобы я своими драгоценными лапками не топала по Аиде!
— И кого же из своих скакунов выделил тебе Гадес? — смеялась Деметра. — Луну? Ориона?
— Дорадо, — припечатала Катриона. Все ахнули. А что? Это мой любимец. Судя по стуку, Деметра упала в обморок.
— Смертная! Верхом! На дитя богов! — ревел Зевс, а по тронному залу забили молнии. Послышался визг Персика и Кати.
Двери с грохотом отворились, впечатываясь в стены. Тонкая паутина трещин расползалась по потолку, переходя на колонны. С каждым шагом я увеличивался в размерах, а тьма клубками стелилась вокруг и набирала мощь.
— Я обещал матери не причинять вреда, — начал я.
От вибрации моего голоса задрожали стекла. Танатос укрывал девочек крыльями, держит наготове свои мечи. Вот там и стой, мой добрый друг. Гера стояла со стороны Катрионы. Одежда сестры переливалась, а глаза горели тысячами звезд. Верховная Богиня готовилась убивать. За смертную.
Похоже, что только я один не рассмотрел вблизи эту смертную. Танатос смотрел на меня с улыбкой и снисхождением. Даже не по себе как-то.
— Но я ничего не говорил, что с вами будет, если вы причините вред МОЕМУ дитя. — припечатал я. Боги вздрогнули, а Катя… Стоп! Что? Чего она ревет то?
— Гадес, не позорься. Ребенок смертной — Зюся скривился, убрал за спину молнии и примирительно поднял руки, — Брат, ты прав. Мы уже забыли зачем собрались здесь.
— Это ты забыл где находишься, — с каждым словом я злился все сильнее. Кто-то из богов планировал покинуть Аиду бегством. Но двери с грохотом закрылись. Отсекая Олимпийцев от их мира. — Здесь я Повелитель. И ты только что оскорбил то, что принадлежит мне!
«Олимп 2», — послышался шепот Персика. «Строим мир, смертных и любовь!» — послышался в ответ Кати.
Тьма заполняла тронный зал все больше, заставляя богов опускаться на колени. Юные боги сбились кучкой в углу зала. Призванный двузубец создал поле, через которое не проходит удушающее чувство смерти.
— Убьешь ведь, — заходилась в кашле Деметра, пытаясь взрастить дерево и опереться на него, — Брат, подумай.
— Не получится, — улыбнулся я, намекая, что фокус с деревом не пройдет. — Все, что у тебя получится — душа. Прозрачная основа. Когда-то давно, когда вы свергли меня вниз, я сказал вам одну вещь. Когда вы ступите на земли Аиды — Вы мертвы.