Нет, друг мой. Мы не там искали. Внешней опасности нет. Она внутри. Внутри твоего Персика. Я не представлял что делать сейчас, зато прекрасно знал, что сделаю потом. С Зюсей и Деметрой. Медленно и с наслаждением.
Снег падал все сильнее. Хлопья кружили вокруг нас, но холод не ощущался. Персик находилась в каком-то забытье. Она что-то шептала, но никто из нас не понимал, что и о чем она говорит.
— Родная моя, — шептал Танатос, облокотив Персика на себя, и мысленно проклиная себя, судьбу и все, что связано с богами.
Я был солидарен.
— Стой, где стоишь! — рявкнула на меня Катриона, когда я хотел подойти к ней, — Ты — Бог смерти! Еще чего не хватало!
— Что? — опешил я, хлопая глазами. — А кто постоянно вытаскивает вас из позора и проблем?
— Зато сейчас я, смотрю, от тебя толку, — буркнула Катриона и отвернулась к Персику, продолжая усердно протирать дырку в ее руке.
— Это она от нервов, — раздался за моей спиной голос Тартара, — Не обращай внимания. Она просто боится.
— Никата себя так же вела? — задумчиво поинтересовался я.
— Если бы Катриона вела себя как Никата, во время беременности, — усмехнулся Тартар, — Ты бы, говоря деликатно, сдох.
Очень деликатно. Спасибо. Прям сама тактичность. Что-то меня здесь недолюбливают. Видите ли дышу я не в ту сторону. Кто виноват, что я бог смерти? Или мне что? В сторонке постоять? Где бог жизни? Пусть дышит в сторону Персика!
Я попытался возразить и поспорить. Но меня дружно послали. Кстати… Хорошая идея! Я как раз туда и схожу!
— Ты куда? — кричала мне в след Катриона. Я уже занес над головой двузубец. — Ты что нас бросить собрался?
Двузубец очертил круг над моей головой и вошел в землю, верхней частью.
— Гадес, вернись! — кричала Катриона, а меня уже осветило золотое свечение. — Гадес!
Яркой вспышкой, среди тихого сада Элевсина, я возник у подножия храма.
— Госпожа отдыхает и не ждет гостей, — гордо вздернув подбородок, с вызовом, смотрела на меня Мелисса. — Уходите.
Я проигнорировал верховную жрицу и стал подниматься по ступеням храма.
— К Богине нельзя, — предприняла еще одну попытку жрица, призывая шипастые лозы. Было бы даже забавно, не будь я так зол. Как только лоза приближалась ко мне, тут же засыхала и рассыпалась в прах.
Жрица взвизгнула и отпрянула, прижавших спиной к дверям храма. И вообще. Поливать нужно чаще. А то у вас тут одни удобрения! Жрице было очень страшно. Она знала, что я могу с ней сделать, но ее преданность Деметре брала верх.
— Жалкая смерть, такого большого сердца, — проговорил я, подходя к дверям, — Подумай еще раз. Стоит ли твоя преданность столько же, сколько стоит твоя жизнь.