Возле колодца ухали два мужика, получивших в неравной борьбе с бабушками травмы, не совместимые с будущей жизнью в компании многочисленных детей и внуков.
Я глянула на очередной нарыв, превращаясь в доктора «какулиста».
— Ой, мамочки! — прищурилась я, намазывая его травами. — Так, ты у нас мальчик или девочка? Ладно, пройдет, само определишься! Следующий!
Как вдруг до меня донесся разговор.
— Иду, значит, я в поле! А там бес сидит и заломы делает! — послышался голос.
— Я тоже его в поле видал! — встрял в разговор какой-то дед. — Бегает по полю, полуденица его побери! Иногда ходит и буровит что-то: «Стыдно мне, стыдно! Не вернусь!»
— Антипка, — послышался голос Анчутки, а она выронила миску. — Он в поле! Вот почему я не могла его в деревне найти! Он в поле прячется! Ему стыдно, вот поэтому он домой не идет!
— Так, граждане отдыхающие! — выдохнула я, вытирая об старую тряпку руки. — Лежим, загораем! Как полегчало — расходимся!
— Пойдем! Быстрее! — скакала Анчутка, а я смотрела на солнце, стоящее почти в самом зените. Ничего себе, сколько времени прошло! Я что тут? Сутки мучаюсь? — Нужно забрать его поскорее!
Мы мчались через всю деревню к золотистому полю, в центре которого на маленьком зеленом островке росла одинокая береза. Она грустно качала ветками на ветру, а при свете дня, листья казались серебристыми.
— Антипка!!! — кричала Анчутка, подпрыгивая и высматривая любимого. — Миленький! Вернись!
— Мы все простим!!! — кричала я, понимая, что без опытного Антипки нам не справится. А потом тише добавляла: — Но звиздюля ворвем!
Мы застыли посреди пшеницы. Все вокруг, казалось, сделано было из чистого ослепительного золота.
— Ой, мамочки! — потрогала я макушку, на которой можно было жарить яичницу. — Антипка! Вернись!
— Гляди! — ткнула мохнатой лапкой Анчутка. Я склонилась, видя странную закрутку из колосков. Стоило мне присмотреться, как я увидела тьму, растекающуюся от закрутки.
— Стоит человеку или скотине прикоснуться, как все! — выдохнула Анчутка, трогая закрутку лапкой. — Или болезнь нападет страшная! А если съешь хлеб с этого поля, то можешь заболеть или умереть! Значит, он где-то рядом!
— Антипка! — крикнула Анчутка, подпрыгивая, чтобы что-то разглядеть среди пшеницы.
Я почувствовала, что надо мной нависла тень. Она стояла позади меня, а я осторожно оборачивалась.
— Ой! — шарахнулась я, едва не присев на Анчутку. На меня смотрела высокая страшная женщина в свадебном платье. Она была похожа на высохшую мумию с впавшими глазами.
«Я на обычных мужиков не размениваюсь!» — промелькнуло у меня в голове, когда я разглядывала старинное свадебное платье. «А часики-то тикают!» — снова пронеслась шальная мысль, когда я увидела на голове у невесты венок. «Часики тикают, кукушка едет!» — согласилась я, делая шаг назад.